Никто не отвечает мне, все суетятся, заканчивая свои приготовления. Мужчина же вертит в руках копье, прикасается благоговейно к кончику острия.

— Раньше я и не мечтал, что удастся воспользоваться Острием Бога, это ведь легендарное оружие, — улыбается, дергая губами, а затем добавляет слегка презрительно: — Свен был старым дураком, преданным Опалу… Что ж, жаль, что дед не увидит моего восхождения на трон.

Свен, Свен… Так и вертится в голове это имя. Глава клана Белых! Убитый…

— Это… — сглатываю, но меня озаряет догадка, — ты его…

Не могу договорить, горло охватывает спазмом.

— Убил, ты хотела сказать? — как ни в чем не бывало произносит совершенно обычным голосом, а затем продолжает: — Его убило Острие Бога, дорогая, жестокая смерть, согласен.

Пульс мой ускоряется, в горле становится сухо. Насколько нужно быть жестоким, чтобы убить собственного дедушку? Неужели желание власти настолько сильно преобладает в нем?

— Не смотри на меня так, Ра-а-а-ния, — растягивает мое имя, цокает, словно удивляется моей наивности. — У людишек есть такое выражение, как же оно, «цель оправдывает средства, так вроде, да? В нашем же случае, никто не судит победителей, особенно если это будущий повелитель Небесного Лога. А старик Свен мешался, не давал, — злится, стискивает зубы и кулаки до побелевших костяшек, — не давал мне даже приблизиться к власти клана, так что…пришлось ему уйти на покой.

В пещере раздается чей-то смешок. Но никто не обращает на это внимания. У меня в голове вертится лишь один вопрос.

— Без венца тебе не стать Правителем, — надеюсь, что хотя бы это остановит его от кровопролития.

Меня никто больше не удерживает, но я ощущаю сзади молчаливое присутствие плаща. Он готов в любой момент сковать меня и не дать помешать их кровавому таинству. Что за кощунство, что за варварство…

— Антерос, покажись же наследнице престола, не томи, — как-то лениво кивает одному из тех, кто стоит в стороне.

Оборачиваюсь, вглядываясь в черные плащи, и тут один из них делает шаг вперед. Сбрасывает капюшон, являя мне свое лицо. Знакомое до боли, ненавистное.

— Ты… — шепчу и отхожу, желая находиться как можно дальше от него.

Его лицо на удивление не выражает ни единой эмоции, только безразличие и равнодушие.

— Верный моему клану помощник, — словно собачку ласкает словами Ратимир, не обращая внимания, как напрягаются скулы у мужчины.

Только сейчас я замечаю, что в руках у него что-то, завернутое в ткань.

— Но… — осматриваю всех остальных и зачинщика в том числе, у всех из них — кольцо единой тематики, — Цветок Камелии… Разве…Чистота крови…

Говорю невпопад, не понимая, как все это может быть. Антерос ведь не дракон…

— Артефакты иногда творят чудеса, — наконец, подает он голос и снимает кольцо.