— От Степановны, от кого ж ещё!

— Подозрительная эта ваша Степановна, — Алек нахмурился. — Такие артефакты не выдаются, все — наперечёт.

— Разберёмся, — проговорила. — Алек, откроешь их?

— Попробую… — Алек вытащил связку амулетов.

— Сама.

Обернулась на Кота. Она сидел, обернув лапки хвостом, и внимательно нас рассматривал.

— Что?

— Сама открывай. Ты Яга, земли твои. Никакие просроченный артефакты ослушаться тебя не смогут.

— Правда, кстати, просроченные, — заметил Алек. — Этим клеткам лет тридцать, у нас их списывают каждые пять.

Самой открывать? Тут даже дверцы никакой нет, молчу уже про замок. И как такое открывать?

Неуверенно взялась за прутья, и меня тут же прошибло током. Отскочила.

Вопрос остаётся открытым.

Обернулась на Кота, он молча смотрел на мои попытки. Ну, если Кот говорит, что сама должна, то, наверное, должна.

Алек продолжал искать в своих амулетах что-нибудь подходящее. Кажется, не находил.

Ладно, ток кусачий, но терпимо.

Сосредоточилась на мысли, что нужно вытащить ребят. На моих землях никаких блокираторских клеток быть не должно — и не будет! Сейчас эти поломаем — как-нибудь, но поломаем! — и зачистку проведём. Вон, Алек говорит, не должно быть таких артефактов в какой-то навьей деревне, значит, пусть сам их выискивает и конфискует. Разрешаю.

Ток через ладони пробил всё тело, но в этот раз я не отпустила — только сильнее сжала. Что мне какой-то ток, я, вообще-то Яга. Да-да, та самая. Я.

Когда боль от тока уже стала невыносимой, а колени начали подгибаться, всё прекратилось. Послышался скрежет, и только сейчас я поняла, что крепко зажмурилась.

Открыла глаза.

Лишь одна стенка клетки оставалась на месте — та, что была у меня в руках. Сквозь неё удивлённо смотрел Витя.