Если бы отец не заупрямился и не приказал вернуть Джоан, то, оставшись в Элроге, она бы избежала смерти по пути домой. Или, может, нужно было не отпускать ее к ручью только со священником Питером, а следить за ней самому?

Вдруг он смог бы ее спасти? Больше всего его тревожила мысль о том, что будет дальше. Если отец так и будет подвержен приступам безумия, то даже заключенный мир не поможет его семье усидеть на троне.

Дом Фриелей считался одним из самых древних на континенте, как и дом Фонтегорнов. Правили они

с начала записанной в книгах истории. Летописи о генеалогическом древе правителей, основанном более восьмисот лет назад, давно утеряны. Шли слухи о том, что вражда с родом Фонтегорн началась задолго до утраты источников, содержащих историю королей на всем континенте. Луи стало страшно. Впервые в жизни он пожелал, чтобы отец не оправился от своих болезней.

Пока никто его не видел, он позволил себе проявить слабость: глаза его наполнились слезами. Он даже не пытался совладать с ними, и когда сон сморил его, слезы перестали стекать по опухшему лицу.

Сир Роланд Ноар стоял возле окна в одном из безлюдных коридоров замка. Он смотрел в чащу леса. За лиственными деревьями распростерлись горы, над которыми нависли тучи. Ветер гнал черную тень в сторону замка, будто сама погода скорбела по пропавшей принцессе.

Высокий сильный рыцарь был неподвижен. На его лоб спадали пряди редких волос, тронутых сединой. Лицо уже было покрыто морщинами, но его это вовсе не портило. Многие придворные дамы подшучивали над его носом, который практически после каждой битвы менял форму. Сейчас он выглядел искривленным и горбатым. Но при этом дамы любили рыцаря. Им нравился мужественный, гордый взгляд человека, знающего себе цену. Это не могло не привлекать женщин, которые мечтали забыться в его объятиях. Но все знали, что у него только одна любовь. Его меч.

Даже сам король не мог заставить его жениться. Когда они встречались, Жан твердил одно и то же:

— Давно тебе пора женой обзавестись, а твои дети будут точно так же преданы своему королевству и моим детям. Назови любую даму, и уж я поспособствую, чтобы она стала твоей женой.

Однажды Роланд все же признался ему.

— Увы, даже вы не в силах заставить выйти за меня ту, что давно принадлежит другому, — с грустной улыбкой сказал он.

— Скажи, кто он, и его жена быстро овдовеет, — настаивал король.

— Боюсь, что даже овдовев она никогда не посмотрит в мою сторону. Заставить ее любить меня я просто не смогу. Одиночество позволяет мне еще преданней служить вам.

После этих слов король больше не затрагивал тему женитьбы Роланда.

Множество битв прошел Роланд бок о бок с королем. За столько лет службы он стал Жану настоящим другом, который не раз спасал его от гибели. За пределами города у рыцаря в имении были дом и плодородная земля. Земля приносила изрядный доход, но наведывался он туда редко, считая, что быть рядом с семьей короля гораздо важнее. Роланд был рядом даже во времена, когда король не нуждался в верном мече.

Мужчина так глубоко задумался, что не услышал, как подошел главный советник.

— Я искал вас, сир Роланд, — тихо зашептал лорд Ларден.

Он был невысок и полноват, с залысиной на голове. Маленькие глаза вглядывались в человека, будто видели его насквозь.

— Зачем же я понадобился вам? — в полный голос спросил могучий рыцарь, с трудом отвлекаясь от своих мыслей.

— Хотел спросить, где были вы, когда принцессу Джоан заживо пожирал медведь? — с укоризной во взгляде произнес Бастьен.