Кстати, впору заподозрить, что и несколько картин «под старину», развешенных по помещению, тоже не просто до общего антуража тут повешены, а являются подлинниками кого-то там, давно и прочно известного.

В общем, не прошло и нескольких минут, как я объявился дома, как стало понятно, что переосмыслить и рассмотреть под другим углом теперь придется многое.

А то ли еще будет!

Ага, вон, к примеру, Нори, которая суетится со скатертью у стола. И я новым взглядом посмотрел на женщину среднего, совершенно не определяемого возраста, которая, как я помнил, помогала Наталье управляться в большом доме.

Вот-вот. И если присовокупить по памяти к ее облику внешний вид других, что проживали в усадьбе, то я теперь, кажется, знаю, как выглядят женщины оборотней… подозреваю, что волков.

Они тоже, как и их мужчины, в принятом понимании все среднего роста. Темноволосы и имеют светло-карие, почти желтые, глаза. Лица, конечно, чертами помягче, и даже вполне себе симпатичны… тут, в отличие от мужиков, я могу оценить более точно. Фигуры их к полноте не склонны, крепки и гибки, но, думаю, не фитнесом и диетой качества эти приобретены, а по пород… гхм, природе им полагаются.

Меж тем, пока я разглядывал ее в свете нового знания, Нори ответила на мое приветствие и доложила Наталье, что все готово и можно на стол подавать.

Тут проявилась Маня, которую с момента представления ей Руди, я толком не видел и не слыхал:

— О, отлично, теть Нори, еще не накрыто? — воскликнула она. — Значит, мы с Женькой можем минут пятнадцать до ужина поболтать! Чего стоишь? — это уже было мне сказано. — Пошли!

И, так же ведя Руди «за ручку», сестра направилась к диванам.

Я вопросительно воззрился на деда. Все ж лично мне болтовню с сестрой сейчас хотелось отложить до лучшего времени, а именно с ним пообщаться о чем-то более насущном. Но тот неопределенно пожал плечами и изрек:

— Иди, ладно уж, а мы с тобой поговорим позже.

Поня-ятно… похоже, с главенством в доме у них тут за месяц все определилось вполне. Мне теперь только интересно, как все происходит, когда вопрос действительно серьезен, а Манька по молодости лет не врубает совсем?

Ладно, думаю, я еще не раз успею на такой цирк полюбоваться. А пока — раз уж так, следует пойти за сестрой и попытаться извлечь что-то стоящее из разговора хоть с нею.

Сладкую парочку я нагнал, когда они уже мостились на диван, а им это с должным удобством не позволяли сделать.

— Гаврюшенька! Зайка! — лебезила сестра перед собственным котярой, который и на нее-то косо смотрел, а уж Руди готов был прям тут глаза выцарапать — он шипел и опять зенки пучил. — Я же тебе сказала, маленький мой, это Женин питомиц, он с нами теперь будет жить…

Ну, на счет «маленького» она, конечно, погорячилась, потому как Гавюха наш, скотинкой был довольно крупной и своих помойных родственников давно чуть ни вдвое перерос. И по факту был сейчас не намного меньше дракончика.

А если ж к этому плюсануть непомерную по возрасту активность, которую я раньше как-то не замечал…

В общем, следующая мысль возникла, считай, по накатанной:

— Слушай, сестра, ты ж теперь, говорят, ведьма?