— Привет, Кристина, — сказал Ориоль, не поднимаясь из кресла, явно подавленный. Его синие глаза покраснели. Да, он плакал. Но это вовсе не означало, что он гомосексуалист или жеманничает. Я знала, почему Ориоль так опечален. Письмо Энрика заставило всплакнуть и меня. Сколько слез я пролила бы, если бы это был мой отец? Отец, исчезнувший, когда ты был еще ребенком! Отец, по которому ты тосковал столько лет, теперь вновь говорил с тобой, написав посмертное письмо, где тринадцать лет спустя высказал то, что думал. Кого такое не взбудоражит?

Я отдала бы все, чтобы почитать письмо Энрика к Ориолю. Но, зная, что оно сугубо личное, не решилась попросить об этом. По крайней мере в тот момент.

— Посмотри на них. — Луис указал на две небольшие доски, прислоненные к верхней части комода. Вместе они были такими же, как моя доска, хранившаяся у родителей.

— Итак, вместе с моей доской они составляют триптих, верно?

— Да, — подтвердил Ориоль. — Дерево хотя и обработано консервантом, но сильно испорчено древесным жуком. Однако на краях до сих пор видны остатки петель. К счастью, художник использовал темперу, то есть смесь красок с яичным желтком, поэтому жук не тронул рисунка.

— Петель? — переспросила я.

— Да, шарниров, — пояснил Ориоль. — Судя по его размерам, этот триптих был маленьким переносным алтарем. Эти две части служили чем-то вроде ворот. Закрываясь, они соприкасались с твоей, размером побольше. Вероятно, триптих имел ручку или скобу, благодаря чему при таких малых размерах его можно было легко транспортировать. Тамплиеры использовали триптих при выполнении своих военных миссий.

— Тамплиеры? — удивился Луис. — Откуда ты знаешь, что он принадлежал тамплиерам?

— По святым.

— Что это за святые? — спросила я.

— На доске Луиса, расположенной слева от главной части, под сценой распятия Христа на Голгофе находится святой Георгий. Он стоит над легендарным драконом.

Я посмотрела на доску Луиса. Ее составляли две картины. На нижней был изображен воин, стоящий над зверушкой, похожей на ящерицу. На воине были кольчуга под коротким хитоном, плащ и шлем; над головой у него сиял нимб, а в руке он крепко держал копье.

— Тоже мне, дракон, — сказала я. Луис и Ориоль засмеялись.

— Так и есть, — согласился Луис. — Обычная зверушка. Вместо того чтобы убивать ее, мог отбросить пинком в сторону.

— Рисунок готический, относится к тринадцатому — началу четырнадцатого века. Пусть вас не смущают пропорции и перспектива, — пояснил Ориоль. — Важно, что идентифицируется сам святой. Если на рисунке изображен воин, попирающий рептилию, то это святой Георгий. Но в этом случае он довольно своеобразен.

— Почему?

— Потому что обычно его изображают с красным крестом, но тонким и продолговатым, то есть с обычным. А не с таким, как здесь. Это крест особенный, как бы раздавленный, — крест тамплиеров. Считается, что святой, родом из Малой Азии, был офицером римской армии. Обращенный в христианство, он претерпел тяжкие муки, и в конце концов его обезглавили.

Исторических сведений об этом человеке не сохранилось, но, согласно легенде, он освободил принцессу от чудовищного дракона. Во время крестовых походов он стал рыцарем, а впоследствии символом победы добра над злом. Рассказывают, что Георгий участвовал в двух сражениях: в Арагоне и в Каталонии, утверждая своим мечом победу христиан над мусульманами.

— Поэтому его считают покровителем Каталонии и Арагона, — вставил Луис.

— Точно. Но также он покровитель Англии, России и еще какой-то страны. Более всего Георгия почитали в Средние века. Так или иначе, ему отсекли голову. В том, что изображено в верхнем прямоугольнике, внутри своего рода часовни, легко узнать известный сюжет — распятие Христа на Голгофе. Там же Дева Мария, охваченная отчаянием, и святой Иоанн, этот апостол прижал руку к щеке в знак скорби по поводу постигшего его горя. Этот образ так часто повторяется в готике — как в живописи, так и в ваянии, — что антиквары стали называть его «тот, у которого болят зубы».