Старец низко поклонился в сторону Гордеева.

– И ты здрав, будь воевода.

– От куда знаешь? – удивился Дмитрий.

– Слухами земля полниться, – ответил старик, – да и кто на Руси не знает спасителя земли русской.

– Ну, это ты выдал! – усмехнулся Гордеев, – прямо таки и спаситель? Я не богатырь, какой былинный, а человек из плоти, крови и костей, да посильнее меня на Руси мужи имеются. Змея Горыныча мне победить не довелось, да чашу вина в полведра я не осилю, упаду замертво.

– То не я выдумал, – старец устало опустился на торчавший из земли валун, положив свой инструмент на колени. – О тебе весь народ русский шумит, знать надежду на тебя великую возлагает. Вот послушай…

Гусляр тронул струны и запел, хорошо поставленным голосом.

Пел он о силище темной, что на Русь войной двинулась. О зверствах, творимых ими на землях захваченных. Пел он о боярине Черниговском, что поднял на священный бой всю землю русскую и сокрушили силу темную.

Старец умолк. Но еще долго все вокруг молчали и не могли опомниться. Настолько поразил их рассказ, положенный на музыку.

– Ух, ты, – выдохну воевода, наконец, придя в себя, – да у тебя талант. Прямо дух захватывает.

– То не я, – улыбнулся гусляр. Он принял от ратника чашу с вином, выпил ее до дна, вытер усы, а затем продолжил, – то народ былины складывает. Я лишь разношу их по всей земле.

– Что же, старче, присаживайся ближе к костру, да по трапезничай с нами, – предложил Дмитрий.

– Благодарствую, – не стал отнекиваться гусляр. Он подошел к самому огню и сел на расстеленный для него плащ. Отложив в сторону инструмент, старец взял плошку с рассыпчатой кашей, вытащил из-за пояса деревянную ложку и стал с удовольствием поглощать пищу. Ел он не торопясь, подставляя под ложку ладонь, чтобы не одну крупинку не обронить на землю.

Дмитрий также поел, но от вина отказался, запив пищу студеной водой из реки.

– А что еще на Руси происходит? – поинтересовался он, подождав пока старец, закончит есть.

– А давно ли ты воевода дома не был?

– Давненько, – почесал затылок Гордеев, – почитай уже три месяца минуло.

– Вот оно как, – протянул старец. Его изменившийся тон совсем не понравился Дмитрию. Да и взгляд старика затуманился, будто смотрел он на него с жалостью.

– В Киеве, что случилось? – спросил Дмитрий, хотя не верил, что это не касается его.

– Нет, – погладил бороду гусляр, – в стольном граде как раз все хорошо…