Все это время орудия зениток поливали броню меха непрерывным огнем, вместе с этим уничтожая и собственных бойцов, попавших в радиус разброса боеприпасов, но, когда стало ясно, что это бесполезно, вперед вышли бойцы с поглощающим оружием. Осторожно, словно подкрадывающиеся к хищнику охотники, они стали окружать мех со всех сторон, рассчитывая замкнуть цепь и накрыть пилота массовой поглощающей атакой.

— Защитить союзника! Быстро, быстро! — распорядился Бренн, хотя огонь укрепившихся самоходок не позволял сейчас пехоте приблизиться, лишь две безранговые кошечки неподалеку были в любой момент готовы рвануться вперед, но, как только их тела шевельнулись, готовясь прыгнуть, словно распрямившиеся пружины, клешня Агареса сложилась в подобие ладони и показала останавливающий жест девушкам.

Кокпит с шипением раскрылся, и изнутри выпрыгнул человек в доспехе. С его рук сорвались молнии, проскочив по цепочке между всеми горе-охотниками, скользя между каждым телом по несколько раз, пока броня не оказывалась разряжена достаточно для того, чтобы пехотинец просто превратился в ломоть зажаренного мяса в металлической обертке.

Вместе с этим мужчина выхватил клинок, исписанный символами, висящий у него на поясе. Быстро зачитав слова неизвестного языка, он сделал широкий взмах — камушки, обломки металла и оторвавшиеся крепления, находящиеся неподалеку, мелко задрожали и поднялись в воздух, а следом медленная, но неумолимая по своему охвату волна тьмы пронеслась вперед, с хлопком ударяя по рядам ТерБис. Машины оказались разрезаны надвое и уничтожены подрывом собственных источников питания и боеприпасов; пехотинцы же, кто оказался разрезан надвое и теперь пытался собрать свои внутренности обратно в живот, тогда как другие просто валялись с рассеченными головами. Фиолетовые шары, возникающие вдоль поля темной волны, выжигали целые куски в ландшафте, тогда как попавшие под действие бойцы просто погибали на месте, лишаясь унесшихся в неизвестном направлении органов.

— Кто главный? Я спрашиваю, кто у вас главный, твари?! — громко объявил пилот Агареса, и Эвина почувствовала, как екнуло ее сердце. Ушки сами собой встрепенулись, готовые ловить каждое слово, что еще вырвется из груди этого мужчины, и Альби, хоть ничего и не сказала, была готова на то же самое.

— Силен, воин, но мы тебе не враги. Мы пришли в Эдем за нашим жителем, что был вероломно украден, — заявил один из Тербисовцев, рослый боец с длинноствольной энерговинтовкой. Все это время он находился на возвышенности неподалеку, поэтому ему удалось избежать участи погибших в первых рядах после теневой атаки.

— Вероломно? Ты хочешь поспорить с тем, кто организовал вам Сбор Жатвы, щенок? Энлот — моя жена, и запомни.. Дек Мортем никогда не умирал. Я не потерплю подобных выходок на своей территории, — объявил мужчина, снимая шлем.

— П-папа... Папа! — не веря своим глазам, Эвина непроизвольно мяукнула, схватившись за хвостик. Быстро смахнув влагу с глаз, она еле удержалась от того, чтобы не броситься на покореженную машину перед собой.

— Хо... Я облеку себя в вечную славу, — усмехнувшись, тербисовец быстро вскинул винтовку и выстрелил. Нико слегка покачнулся, но было видно, как энергозаряд прошил его щеку насквозь.

Никто не проронил и слова, столь ужасающим и вдвойне неожиданным было произошедшее, но начавшийся смех тербисовца прервался так же быстро, как и начался. Протерев невредимое лицо, Нико поднял меч и улыбнулся.

— Убить Идущего на Смерть? Еще глупые мысли есть?

— Не может быть... Не может! — попятившись, тербисовец посмотрел на свою винтовку, будто бы это она подвела его в последний момент, но вскоре ему пришлось смотреть на прыгнувшего к нему человека, оказавшегося совсем рядом. Выставив два пальца буквой «V», Нико вздохнул и свел пальцы вместе, будто использует ножницы — на шее тербисовца образовалась еле заметная полоса, а затем голова медленно скатилась вниз и шлепнулась на землю.

Видя, как оставшиеся враги трусливо бегут, явно запомнив донесенное до них послание, Нико перепрыгнул обратно на Молох и аккуратно спустился вниз.

— Папа...

— Да, мои хорошие, — с трудом сдерживая эмоции, мужчина подошел к двум кошечкам и прижал их к себе, заключив в объятья и шумно сглотнув. — Я вернулся.