– Мы так не договаривались… – я хрипло разрыдалась в ладонь. Обреченно, на разрыв – душу разламывало от боли.

Я все поняла… Уже поняла – нам не спастись. Мне хотелось прижаться к Эмилю, словно муж мог защитить меня. Не мог. Массивная черная рукоять, протянутая навстречу, доказывала – они меня заставят. Сначала я не поняла, зачем, я ведь недееспособная. А затем стало ясно: это надежнейший способ упечь меня. Петля на шею на всю жизнь.

– Бери по-хорошему. Или можно по-плохому, – сказал он. – Эмиля пристрелю сам, а ты все сделаешь и так. Мы об этом говорили наверху.

Он имел в виду насилие.

– Быстро! – зарычал он.

Пистолет забрал тот, кто стоял у меня за спиной. Меня схватили сзади, силой заставив взять оружие. Чужая рука направила ствол на мужа, а палец уверенно лег поверх моего на спуск. Эмиля убьют моей рукой, если я не захочу стрелять.

– Нет, – я не могла отвести от Эмиля глаз, по щекам текли слезы.

Наверное, мы подписали себе смертный договор, когда между нами заметили первые чувства. В тот вечер, когда меня забрали люди Владислава, а Эмиль поехал за мной. Теперь нас можно разрушать. Делать с нами все, что хочется – нет пределов. Эффект власти.

– Сама, – велел мужик, осторожно убрал руку и отступил. Без чужой поддержки ствол повело в сторону – меня сильно трясло.

Я смотрела Эмилю в глаза и вспоминала, как мы встретились. Нужно было бежать от него. Мы могли быть счастливы, но только не вместе. Он так впечатлил меня… Сильный, решительный, обеспеченный… Казалось, он со всем справится, всех сомнет. Но это жизнь. Всегда будет кто-то сильней и быстрее.

Он и сейчас такой, хоть и в цепях. В глазах появилась твердость: он все понял. Понял быстрее меня и лицо разгладилось.

– Давай, маленькая, – прошептал Эмиль. – Не бойся, ты будешь жить. Стреляй.