— Ты когда-нибудь чувствовала себя так?
— Нет, — тут же ответила она. — Никогда.
Быть в компании Милли — это всё равно, что быть рядом с Брейденом. Я почувствовала сильную привязанность к этой девушке и импульсивно обняла. Она не удивилась. Просто обняла меня в ответ, а потом вырвалась, смеясь, и сказала, что от меня воняет хлоркой.
— Что ж, пора принять душ.
Я всегда оставляла температуру воды, граничащей с ожогами, и стояла под ней целую вечность. Когда застряла под душем в доме Корда, он переживал, что я намереваюсь перерезать себе запястья, поэтому и не выхожу. Но подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Горячая струя душа покрыла мою кожу, и пар стал таким густым, что я представила себя внутри облака. Это помогало стереть всю печаль и неприятные события дня. Не думалось о том, как моя челюсть рефлекторно сжималась, когда слушала обманчивые заверения Дэвина, и, казалось, неопределённость в том, чем буду заниматься в будущем, тоже теряла большую часть своей силы. Не могли проскользнуть сквозь этот туман воспоминания о днях, проведённых в Эмблем, как не могли проникнуть и люди, которых я предпочла бы забыть.
Его лицо смогло пробиться ко мне. Я поморщилась и включила на полную мощность струю, позволяя крошечным ножам горячей воды колоть меня по спине. Мне было очень жаль того мальчишку, когда слушала его ужасную историю про отца и бассейн. Вообще-то, жаль было всех троих. Братья выросли в чудовищной обстановке. У моего отца и его приятелей по покеру имелись свои шутки по этому поводу.
Джентри. Они были ходячей шуткой в городе, где у других дела шли ненамного лучше. Хотя, вероятно, это только усугубило ситуацию. Эмблем стоял в тени места, куда запирали людей, совершивших ужасные вещи. Между городом и тюрьмой существовал любопытный симбиоз. Именно тюрьма являлась крупнейшим работодателем в этом районе. Без тюрьмы Эмблем бы зачах и стал бы одним из тех городов-призраков, типичных для Запада. Может быть, поэтому синяки трёх непослушных мальчишек никого не смущали.
Но не все синяки Корда Джентри остались в прошлом. Я с тревогой вспомнила, как распухли и были полны ссадин костяшки пальцев в ночь, когда осталась у него. На вопрос, как он их получил, Корд закрылся и даже огрызнулся в ответ. Но разбитые руки не появились из ниоткуда. Очевидно, он участвовал в драке. И эта непонятная ухмылка, когда сказал, что сделал это ради работы?
Мысли о повреждённых суставах Корда вызвали в животе странное ощущение, подобное тому, которое я испытывала в детстве, когда Нэнси, моя кошка, хромала домой с распухшей лапой, потому что её ужалил скорпион. Я была удивлена тем, как сильно ненавидела саму мысль о том, что Корд может пострадать.
Пока блуждала по недавним потрясающим воспоминаниям о его почти обнажённом теле в бассейне и очевидной силе в мощных руках, мои мысли потекли в более безопасное русло. Да, я узнала выражение его глаз, хотя Корд ничего не сделал, кроме того сладостного поцелуя в лоб, который, казалось, родился больше из дружеского общения, чем из страсти. Само собой разумеется, Корд мог заполучить любую девушку, какую только пожелает. Он давно это доказал. И хотя у него не было никаких благородных намерений, когда он помахал мне рукой за пределами библиотеки в Эмблем, я тоже хотела его. Как я хотела его сейчас!
Внутри меня закричал голос: «
Моя рука беспорядочно блуждала по телу, пока не скользнула между ног, и через несколько мгновений я потерялась в фантазиях о моём страстном желании. После нападения Дэвина я не чувствовала себя в настроении предаваться удовольствиям. Больше всего я удивилась, когда обнаружила, что Корд Джентри, парень, которого я ненавидела, был тем мужчиной, которого теперь представляла себе между ног. В грёзах сильные руки Корда поглаживали моё тело, и я чувствовала, как под ладонями дрожат и увеличиваются его мускулы, когда он наклоняется, чтобы укусить мою грудь. Перед мысленным взором появились татуировки на груди, от которых он выглядел ещё более диким. Я почти приблизилась к кульминации и представила себе его чрезвычайно твёрдый орган, который до этого едва удавалось сдерживать тонким боксерам, как тот плавно скользит в меня…
— СЭЙЛОР! — взревел брат, колотя в дверь. — Пицца!
С таким же успехом он мог бы окатить меня ледяной водой. Момент был полностью испорчен, и я закончила принимать душ, чувствуя себя идиоткой. К тому времени, как вышла на кухню, Брей и Милли уже расправились с половиной пиццы. Я взяла кусочек и лениво откусила, пока они строили друг другу коровьи глазки и разговаривали с милым бормотанием, которое могут переварить только влюблённые.
— Эй? — Брейден пнул меня под столом и приподнял брови над своим пивом. — Всё хорошо?
Я попыталась улыбнуться.
— Всё в порядке.
Милли сочувственно посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Брейдена. Я сосредоточилась на пицце и попыталась забыть о своих мечтах в душе. Уж точно я не хотела, чтобы моя жизнь осложнялась диким сексом. Мне нужно было найти работу получше, чем подавать жареную курицу в костюме курицы. Мне нужно найти собственный путь.