Я потягиваюсь. В комнате светло, окно открыто, и легкий ветерок холодит кожу. Осень в самом разгаре. Я откидываю в сторону край одеяла, свешиваю ноги с кровати и прислушиваюсь к звукам в квартире.

Тишина.

Не верю что снова здесь. Знакомые запахи переполняют меня, оглядываюсь по сторонам, наслаждаясь обстановкой. Правда, на душе все равно тревожно.

Я тихонько ступаю по паркету, приоткрываю дверь и выглядываю в коридор. Терпкий запах сигаретного дыма проникает в легкие. Тихий голос Давида доносится из кухни. Я проскальзываю в ванную комнату, быстро привожу себя в порядок, переодеваюсь и, найдя в себе смелость посмотреть в глаза Любови Николаевне, покидаю свое укрытие.

Но в кухне ее не нахожу.

— А где твоя мама? Спит еще? — Поглядываю на настенные часы.

Десять утра. Давид в одних джинсах сидит на подоконнике с телефоном в руках и курит. Он отрывается от экрана, переводит на меня взгляд, прищуривается, рассматривая с ног до головы. Делает глубокую затяжку, выдыхает дым в потолок. Я сглатываю. Это так порочно выглядит. Хочется сделать шаг, притронуться к нему, провести рукой по крепкому торсу.

— Сбежала еще до того, как я проснулся. Даже не попрощалась. Написала, что появились срочные дела, но я полагаю, что просто решила дать нам возможность побыть наедине.

— Ясно. — Я обнимаю себя не плечи, не знаю, куда деться. Вчера уверенности во мне было больше.

— Твои сегодня на могилу к отцу поедут. Ты с ними? — внезапно спрашивает Давид, и я теряюсь. Папу без нас похоронили, я даже не знаю где.

— Я… Нет, я сама хочу. Отвезешь?

Давид кивает, спрыгивает с подоконника, подходит к плите.

— Я завтрак приготовил, садись за стол. У меня к тебе разговор есть один.

— Если ты о вчерашнем, то мой ответ не изменился.

— Ту тему немного отложим. Хотя нет, не совсем отложим. — Давид замирает с тарелкой в руке. — Пообещай мне одну вещь, Лера.

— Эм? — мне совсем не хочется о чем-либо говорить, но Леонову, конечно, все равно.

— Если вдруг окажется, что ты беременна, не руби с плеча, хорошо? Я хочу этого ребенка независимо от того, получится у нас что-то или нет. Просто хочу.

Я вздрагиваю от его слов, руки непроизвольно живот накрывают. Давид прожигает во мне дыру взглядом. Ждет ответа.

— Давид… я… Не пойми меня неправильно, но я не готова к такой ответственности, поэтому даже не хочу думать, что могу оказаться беременной. Сейчас не самое лучшее время для этого — независимо от того, от тебя ребенок будет или нет. Но я тебя услышала, будь уверен.

— Хорошо, — кивает он. — Только не подумай, что я решил сделать так, чтобы ты залетела, и этим привязать к себе. Этим тебя не удержишь, я в курсе, потому что и меня не удержало бы. Хотя, признаюсь, как порядочный мужик я бы, наверное, жениться все же предложил, — криво усмехается он, я же вспоминаю, что стало предвестником нашей женитьбы. Он сделал мне предложение, когда у меня задержка была. Тогда отец его и дожал. — Просто иногда я слетаю с катушек. С тобой слишком хорошо, не хочется ни о чем думать, просто жить, — признается он, вызывая внутри меня странные ощущения и трепет.