Пульс барабанит в висках. Хочется выставить ее за порог сейчас же, но я подавляю в себе этот порыв, оставаясь внешне абсолютно невозмутимой и спокойной.

Катька растерянно переводит взгляд от меня к Давиду и обратно. По ее реакции становится ясно, что о нашем браке с Леоновым она не знала.

Но должна отдать ей должное: она быстро взяла себя к руки и выдавила в ответ приветливую улыбку.

— Давно не виделись, Лер. Не знала, что ты замуж вышла, а потом еще и развелась.

Если знать ее хорошо, то можно расслышать язвительные нотки и издевку в мелодичном девичьем голосе.

— Ладно, не буду вам мешать, — скромно потупила она глазки. А потом стрельнула в сторону Леонова хитрым взглядом. — Давид, приходи как всегда. Я буду ждать тебя, только предупреди заранее, на сколько останешься у нас.

И, перекинув через плечо густую косу, она упорхнула на улицу из моего дома.

— У тебя есть пять минут, чтобы убраться отсюда вместе со своими пирожками, — поворачиваюсь к Давиду. Отчего-то на фоне нежной нимфы Кати чувствую себя настоящей горгульей.

Давида, кажется, смешат мои слова. Пакет с пирожками отправляется на стол, Давид открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент на веранде вновь появляется улыбчивая Катя.

Чтоб ее!

— Совсем забыла тебя поблагодарить за стулья и парты для школы. Мы несколько лет пытались выбить их. Спасибо, Давид! Мои первоклашки будут счастливы, — щебечет она, и взгляд такой преданный, полный восхищения.

— Не меня стоит благодарить, Кать, — ровно отвечает он, возвращая ей свое внимание. — Благотворительный взнос сделала компания моего брата.

— Но я ведь знаю, кто этому поспособствовал, — подмигивает она. — Еще раз спасибо. Я убежала.

Я бросаю на него красноречивый взгляд. Прикусываю изнутри губу, чтобы не наговорить лишнего. Мы молча застыли друг напротив друга, воздух наэлектризовался от напряжения между нами.

— За домом дерево упало, его нужно убрать. И несколько черепиц с крыши ветром сорвало. — Он прячет руки в карманах, разминает шею.

У меня ощущение, словно он придумывает причины, по которым сможет задержаться еще ненадолго рядом со мной.

— Через неделю сделаешь все. Когда меня здесь не будет. А сейчас я хотела бы побыть одна, — прочищая горло, произношу я уже более спокойным тоном.

— Все равно пока не проехать через мост. Я там уже был утром. До вечера придется подождать, чтобы подсохло, иначе машина застрянет.

— У Кати пережди, — зло бросаю я.

— Это проявление ревности, что ли? — Его бровь насмешливо выгибается.