– Чего? – Протерев губы, недоверчиво посмотрел на соседа Юсупов.

– А ты этикетку на бутылке почитай, – посоветовали ему.

На робкую улыбку князя – готового к шутке, даже нескладной – последовал в ответ серьезный и напряженный взгляд.

Юсупов резко схватился за пластик и вчитался в мелкий шрифт на боковых гранях этикетки – там, где полагалось быть справочной информации об изготовителе, сроках годности и прочей обязательной чепухе. Но сейчас было отпечатано совсем иное – деловитое, хронологичное и крайне, крайне болезненное для похмельной головы.

Уловив движение рядом, князь на секунду поднял взгляд и скривился – до того дремавшие Панкратов и Галицкий с Шуйским тоже с напряженным видом читали этикетку. Ага, спят они…

– Господа! – Нашел самое время чтобы объявиться князь Давыдов, вошедший с парадного входа в идеальном, словно выглаженном гусарском мундире и блиставший совершенно возмутительной бодростью. – Лошадь обихожена, я в город. Вам что-нибудь захватить?

– Захватите нам Москву. – проскрипел Галицкий, трогая расстегнутый ворот рубашки и ослабляя его еще на одну пуговицу.

– Что-то случилось? – Заметил общее напряжение Давыдов.

– Вода с нами случилась. – Мрачно сообщил ему Юсупов.

Князь задумался на мгновение, взял еще одну бутылку и скинул под стол. Еремеева это тоже касалось.

Снизу возмутились, но затем, видимо, тоже вчитались в буквы – судя как резко ударила снизу по столешнице голова хозяина дома. Ну да – там же текст начинается с "Еремееву Нику похитили"…

– О, вода – это весьма коварная субстанция! – Воодушевленно отметил Давыдов. – Иногда, кажется – уже трезвый. А как попил водички – так снова праздник!

А затем приметил хмурые взгляды в свой адрес и, притихнув, осторожно двинулся в обход стола к своему месту.

– Вы берите воду и читайте, – посоветовал ему Галицкий.

- "Во второй упаковке снизу не вода, а водка". – Зачитал Давыдов нижнюю строчку, как самую важную – именно там боевому гусару обычно писали, орден его ожидает за воинский подвиг или опала.

– Выше читайте.

Недоверчиво покосившись на Галицкого, Давыдов все-таки послушался.

– О…!

– Я сначала думал – все, белочка, допился. – Напряженно поддакнул его эмоции Долгорукий, продолжая тереть лицо. – Но что-то все складно написано…

– Это не белочка. Это песец. – Мрачно отозвался Юсупов, содрав этикетку и комкая ее в руках. – Я этого зверя хорошо знаю. Он у меня ручной был.