Снилась всякая чепуха. Кошмары, даже. Родители снились. Семья. Зверушки.

Я видел маму. Папу. Я видел бабушку. Друзей и Йор! Из улыбки, их лица, какими помнил.

И все от меня удалялись.

Видимо я понимал, что если Жаба сбежит — я всех потеряю. Я могу тупо не вернуться, а если вернусь, то все могут быть уже мертвы. И это отражалось во сне.

— Мам… мам! — я тянул руку, — МАМ! ПАПА! С-стойте! Я… я тут. МАМОЧКА! НЕ УХОДИТЕ!

Я тянул руку, я кричал! На глазах были слёзы. У меня была истерика! Как у обычного ребёнка, которого оставили, и от которого уходят. Но они всё удалялись… удалялись… а затем, когда начали пропадать, я услышал голос. Рык. Очень глубокий, сказанный не человеком, и даже не зверем.

"Из нас троих…

Ты самый слабый"

— А-А! — резко подскакиваю с криком.

[Адаптация — Инфаркт: ½]

Я тут же чувствую слёзы на глазах, сердцебиение и пот. Тяжело дышу. Руки трясутся.

Я сглатываю и быстро оглядываюсь! Первое, что понимаю — я чем-то накрыт. Тканью, причём с головы по ноги. Затем я оглядываюсь и понимаю, что солнце всё ещё палит, а я всё ещё здесь. Ровно в том же месте, может чуть подальше оттащили.

Крыски, которые прыгнули в портал, с беспокойством смотрят на меня из щелей и норок. А чуть подальше, в теньке, я вижу…

Сидящую Жабу. Он подогнул под себя ноги, опёр подбородок о колени и скучающе на меня смотрел.

Я шмыгаю, утираю предательские слёзы и скидываю с себя тряпки.

Проснулся. Проснулся! Это был сон! Вхух.

Мы все… ещё здесь.

— Это… ты меня накрыл? — спрашиваю Жабу.

— Ну а у кого ещё накидки есть?

— С… спасибо.