— Ты скажи, кого тут уебать, Ниночка. Ради пре красного можно стрелять…
— Тоже мне, Рембо в усохшем виде! — осаживает его Нина. — Лучше про машину свою еще расскажи.
На огонек заглядывает трассовая — Анька. Ей 23 года. Но выглядит она на 40 — глубокие морщины, грязные взлохмаченные волосы, высохшее тело. Наркоманка со стажем.
— Я оператор ленточного оборудования! Я в 1-м це хе работаю, смена «а»! — говорит Анька мужикам. Она повторяет это несколько раз.
Жадно ест, быстро уходит.
— Значит, еще норму не отбила, — говорит Света. Анина «норма» — 700 рублей, 1 доза.
4.30. Света отправляет Вику с клиентом в город, на два часа. Вслед за Викой уезжает и Лайла — в поселок, на проходящий поезд.
Скоро и Тая вызывает такси: сын вчера кашлял, надо с утра компрессы. «Из-за нее вечно какой-то пипец, — говорит Света. — Мужу ее (тоже сидит) глаз в драке выкололи, когда она ему с охранником изменила, а он полез… Не смотри, что тихая, что милая. Проклятая она».
Вообще все обитатели трассы очень суеверные. В обоих вагончиках стоят иконки. Проклятия, наговоры, сглазы, обереги… Эти женщины верят, что мир — результат приложения невидимых и не подчиненных человеку сил. Наверное, только так можно здесь выжить.
Такси тормозит так, что песок летит во все стороны. Двое парней, очень нарядные: только что из клуба и скоро туда вернутся. Один — принужденно веселый, второй — очень пьяный. Гуляют уже пятые сутки. Тому, который пьяный, надо развеяться — умерла жена.
— Болела шесть лет. И вот четыре дня назад… Не сплю почему-то.
— Водки возьмете? Вина девочкам? — спрашивает Света.
— Не, мне не надо.
— Так чего же ты сюда пришел? — орет Света. — На халяву пришел?
Но под Нининым взглядом замолкает и быстро уходит.
— А у меня в 2006 году отец умер, — говорит Ни на. — День рожденье мое отгуляли, а через неделю звонят: «Приезжай».
По ее раскрашенным щекам начинают течь слезы. Это так неожиданно, что все отворачиваются. Только парень, потерявший жену, гладит ее по руке: «Здоровья вам, девочки. Главное — здоровья, здоровья».
Нина допивает водку и идет в основной вагончик — спать.
— Алкашка чертова, — комментирует Света. — Ее дома после смерти отца видеть не хотят. И правильно. Вот мы когда с Марфой работали, накружим клиентов, а потом за вагончик — и два пальца в рот, чтоб форму держать. А эта… К нам многие идут работать, чтоб алкоголизм свой в руках держать. Но не удержишь. Вику Марфа кодировала. Неделю продержалась. А Нина даже не хочет. Говорит: «У меня нет проблем».
И ничего у них не будет. Потому что в голове ничего нет. Было бы — выбились бы в люди. Вот их ведь тоже за кассу ставили. Недостачи… Потому они и проститутки, и нужны только, чтобы деньги на них зарабатывать.