Глава 3

А в час ночи с пятницы на субботу в железную дверь квартиры на третьем этаже дома по улице Сталеваров позвонили. Первым вскочил со своей подстилки почти невидимый в темноте черный ротвейлер. До хруста прогнувшись и утробно рыча, сверкнул глазами в сторону дивана, где спали хозяева.

Хозяйка, крупная, молодая, приятной полноты, с круглым, по-детски наивным, лицом, испуганно приподнялась на локте в постели, но мужа будить не стала, а прямо в измятой ночной сорочке подошла к двери и заглянула в глазок. Ротвейлер был уже у нее под рукой и, дрожа от еле сдерживаемой ярости, ждал команду к атаке. Но рука хозяйки, сперва напряжённая, быстро расслабилась и безмятежно похлопала его по налитой шее. То, что увиделось в глазке не вызвало тревоги: за дверью были свои.

Смешно сказать, чтобы хозяйка очень уж обрадовалась столь поздним гостям, но раз пришли, значит, случилось то, что не может ждать до утра. Тем более, что утром они мужем снова уезжают в Турцию за товаром, и доллары, занятые у друзей и в банке ещё с вечера упрятаны в потаёные места.

Конечно, кое-что найдут на таможне. Так положено. Бедные русские таможенники только тем и живут, что понемножку грабят бедных русских же челноков. Лучше бы грабили депутатов Верховного Совета! Но те за своё добро держатся крепко! И за своё и за чужое, «народное», как за свое! Недавно смотрела по телевизору: депутат Сумин, между прочим председатель её облсовета, так вцепился в казёный микрофон, что спикер Хасбулатов вынужден был лично его одёрнуть:

— Товарищ Сумин! Да оставьте вы микрофон в покое! Что вы в него так вцепились, как… во что-то! Ну что вы хотите такого сказать, чего мы ещё здесь не слышали? Да отключите ему, наконец, микрофон! Отключили? Прекрасно! Теперь пусть говорит!

Однако, какая хватка! Прямо ротвейлер, сука!

А эти, что за дверью, родственнички, тоже с нею в доле. Может решили добавить? Или, упаси Бог, отнять! За пять-то минут до отъезда! Но это же все равно, что спрыгнув с пятого этажа, вдруг передумать!

«Может притвориться спящей, — подумала хозяйка, — или как будто нас уже нет?» А что: позвонят-позвонят и смоются! Но вместо того, чтобы уйти в комнату, по привычке окликнула:

— Эй, кто там? Че надо?

— Да свои, Олька! Ты че, ослепла! Протри окуляр! Есть дело!

— А че так поздно? Я уже сплю!

А с кем? — пошутили за дверью. — Ну ладно, открой! А то уйдём, хуже будет!

— Дураки! — забеспокоилась Ольга. — Че орете! Соседей разбудите! Я счас!

И слегка пнув ротвейлера ногой в бок, скомандовала:

— Рекс, на место! Отбой воздушной тревоги!

Потом, уже в спальне, накинула на плечи импортный велюровый халат и наклонившись к мужу, нежно прикусила ему мочку уха:

— Подъем! Да вставай же! — горячо зашептала она.

— Отстань! — спросонья отмахнулся супруг. — Чё там? Менты, что ли?

— Да родственнички! Приперлись, как татары! Может, за своими деньгами! Так ты, слышь, не отдавай! Скажи, что уже всё далеко упаковано! Всё — в деле!