— Коба, они проектируют средний и крупный авианосцы с параметрами, о которых американцы, англичане и японцы даже не мечтают. В наступающем году будут закладывать оба авианосца на своем судостроительном заводе…
— Товарищи, нам придется принять окончательное решение. Если мы отказываемся от коммунистической идеологии и соглашаемся с предложением «Братства Света», то у нас будет полугодичный подготовительный период, во время которого мы должны обезопасить наше государство от любых поползновений со стороны наших врагов. То, что реакция мировых держав будет резко отрицательной, мы не сомневаемся. Меры противодействия отрицательной реакции и по уменьшению возможных потерь предусмотрены в программе перехода. Нужно признать, предложенные методы оригинальные и могут сработать. А нам с вами за эти полгода придется браться за учебу и самосовершенствование, чтобы соответствовать хотя бы среднему уровню требований, которые предъявляются к координаторам. Предусмотренный двухгодичный период по льготным условиям занятия нами позиций координаторов быстро закончится. Мы не обсудили порядок формирования элит, там все разумно организованно, успеем еще.
Начнем голосование, товарищи! Кто за? Единогласно! Тогда приглашаем товарища Менжинского, он ждет в приемной, и начинаем действовать!
— Да будет свет!!!
— Товарищ Киров и ты туда же. Ни каких лозунгов, только действия, только работа!
Глава 11
В небольшой комнате, расположенной на втором этаже особняка, Александром был организован рабочий кабинет. После передачи чертежей и документации по вертолету он полностью переключился на разработку нового плана действий по программе «Братство Света». Сейчас Александр заканчивал запланированную на этот день работу над обоснованием плана действий. Из соседнего помещения, где раньше был установлен кульман и висели чертежи узлов и деталей вертолета, были слышны голоса расположившихся там сотрудников аналитической группы.
В дверь постучались и, после отклика Александра, в кабинет вошел сорокалетний мужчина высокого роста худощавого телосложения, одетый во френч из толстого материала защитного цвета с накладными карманами, галифе такого же цвета заправлено в хромовые, начищенные до блеска сапоги на невысоком каблуке. Характерные плавные движения незнакомца выдавали в нем мастера боевых единоборств. Последние два месяца Александр сам активно занимался под руководством начальника личной охраны боевыми единоборствами, но в связи с ограничениями врачей по физическим нагрузкам находился лишь на первоначальной стадии — ученическом уровне.
На чисто выбритом лице незнакомца на левой щеке был заметен довольно крупный шрам, скорее всего, от шашки. Шрам не украшал, а заметно портил довольно красивое мужское лицо овального типа, с выделяющимся скулами и азиатской формой глаз. Рано поседевшие густые волосы стального цвета были аккуратно и коротко подстрижены, а прическа с зачесом назад открывал лоб среднего размера, что позволяло подчеркнуть симметрию лица. Александр заметил брошенный короткий и быстрый обзорный взгляд, успевший за доли секунды оценить обстановку в кабинете, выдавая в посетителе чрезвычайно осторожного человека с мгновенными реакциями. Посетителем не осталось незамеченным, что Александр успел его изучить и заметить обзорный взгляд, что выдавало остроту его ума.
— Здравствуйте, Александр Владимирович! Не помешал?
— Здравствуйте…
— Ришад Каримович Шакиров, специальный представитель товарища Сталина.
— Разве у товарища Сталина имеется служба специальных представителей?
— Официально, я руководитель засекреченного отдела ОГПУ по специальным операциям. Отдел напрямую подчиняется товарищу Сталину и имеет к ОГПУ формальное отношение.
— Тогда Вы знаете, что нужно делать!
— Разумеется. — Шакиров достал из нагрудного кармана шелковый платок и передал Александру.
Александр взял платок развернул ее, достал из ящика стола увеличительную линзу, и под освещением настольного светильника внимательно рассмотрел платок.
— Как самочувствие товарища Сталина?
— Здоров чего и Вам желает. — После небольшой паузы Шакиров продолжил с доброжелательным тоном. — Рад встречи с Вами! За 2,5 года я узнал о Вас больше, чем о членах своей семьи за всю жизнь.