– Смотри, соратник, что наш волхв пресветлый делает! – восторженно кричит мне прямо в ухо какой-то молодой дружинный артиллерист. – Играл на бильярде с макаронником на песню из-под стола. Вот теперь римлянин надрывается.

Оглядываю соратника с ног до головы. Да, братишка, не был ты в Манчжурии, а то так бы не смеялся. Нет, это надо кончать…

– Владим Владимыч, а со мной партию, на тех же условиях?

– Что будете петь, юноша? – трубным басом интересуется он, стоя ко мне в пол оборота. Затем, разглядев меня внимательно, чуть смущается и предлагает:

– Фора – два шара.

– Два шара – много, но один я Вам даю.

Похоже, я его достал. Он-то играл с героем в благородство, но теперь он, смерив меня взглядом, говорит твердо:

– На русскую народную, идет?

– Согласен. Помнится, Вы, соратник, "Дубинушку" хорошо исполняли…

– Мы знакомы? – его взгляд снова теплеет, теперь он заинтересован.

– Очень давно. В редакции "Патриота".

– Приносили что-нибудь?

– Нет, защищал в числе дружинников из "техноложки". Ну-с, приступим?

На серебряном рубле разыгрываем очередь. Маяковский разбивает. Посмотрим-посмотрим…

– Четвертый, в дальний угол! – есть! Так-так-так…

– Десятку, от борта – в середину! – ну, это просто…

– Единица влево! Пятерка – в ближний, направо! Девятка – от двух бортов в центр!

Ах, черт! Рука непроизвольно дергается, промазал. Ну, ладно, Владим Владимыч, посмотрим, что Вы делать будете…

Он обходит стол, приседает, внимательно изучая положение шаров на сукне. Затем, откашлявшись, говорит:

– Семерка – в центр!