Книги

Начало

22
18
20
22
24
26
28
30

– Федор, не забудь, – крикнул я в сторону батареи, – еще один выстрел и все!

– Помню, царь-батюшка! – откликнулся Чумаков.

Я хлестнул плеткой по крупу коня, и тот сразу взял в галоп. За ночь я уже совсем свыкся с новым телом, приступы слабости прошли. Утренняя зарядка в шатре и обливание холодной водой тоже внесли свою лепту – чувствовал я себя отлично. Тело буквально слилось со скачущей лошадью, и через минуту я уже был среди казаков.

– Господа станичники! – я прокричал всадникам, что клубились позади менного двора. – Айда, покажем дворянчикам, где раки зимуют. За народ и волю!

Наездники заорали, потрясая пиками, и по сотням взяли в разгон. Один отряд, из самых опытных яицких казаков помчался прямо по дороге. Еще десять сотен сборной солянки, включая башкир, киргизов, начали по полю охватывать менный двор с двух сторон. Я тоже дал шенкелей лошади и, окруженный дюжиной телохранителей, включая Мясникова, поскакал за первым отрядом.

Раздался еще один залп пушек, новые крики, выстрелы. Когда мы вынеслись на открытое пространство, все уже почти закончилось. Побитые оренбургские солдаты, не слушая офицеров и не желая выстраивать каре, побежали. Первые ряды легли под пиками казаков, вторые погибли от выстрелов из ружей.

Бой барабанов прекратился, флаги валялись на земле. Второй удар казаков и союзных башкир с обеих сторон дороги почти полностью уничтожил отряд Наумова. Лишь с полсотни человек улепетывали к Яицким воротам Оренбурга.

– Вперед, вперед! – закричал я, размахивая подзорной трубой.

Пугачевцы пришпорили лошадей и погнались за остатками гарнизонных солдат. И тут случилось чудо. На которое я, впрочем, рассчитывал. Бахнули пушки бастионов, мимо нас пронеслись первые ядра. Яицкие ворота слегка приоткрылись – впустить скачущих офицеров. Но бегущие вслед солдаты вцепились в створки и не дали их закрыть. Сразу с десяток выживших пехотинцев начали протискиваться внутрь. А тут подоспели и мои казачки. Они с ходу выпалили в щель и, видимо, попали. Створки начали раскрываться. Только бы бастионные пушки не выстрелили картечью!

– Быстрее! Еще быстрее! – орал я как сумасшедший, подгоняя казаков. Башкиры уже кружили под бастионом, стреляя из луков по бойницам. Сколько длится перезарядка пушки? Две минуты, три?

Ворота уже были полностью распахнуты, и там шла резня. Все новые отряды казаков врывались внутрь, били горстки гарнизонных солдат пиками, саблями. Те отмахивались ружьями со штыками.

– Тимофей! – крикнул я Мясников, доставая из-за пояса пистолет. – Вперед!

Мы с трудом пробили пробку из станичников в воротах, я пришпорил вороного и пошел на таран. Несколько солдат в зеленых мундирах еще отбивались, отходя по стиснутой домами улочке. Я выпалил из одного пистолета, из второго. Отпрянул от удара штыком. Казаки уже растекались по городу, лезли на валы и в бастион по внутренним лестницам. Пару раз ударила пушка, раздались новые крики: «Бей барей!» «Никакого пардону!»

Город пал.

* * *

Граф Чернышев, пятидесятилетний генераланшеф и глава военного ведомства Российской империи, шел прихрамывая по анфиладе, которая соединяла здание Эрмитажа с Зимним дворцом. Лакеи, потряхивая париками, открывали двери, гвардейцы – брали на караул.

Эрмитаж был сооружен французским зодчим Деламотом больше десяти лет назад, и в нем находился придворный театр, а также картинная галерея, основание которой положил еще Петр I. Здесь Екатерина II любила собирать самых близких придворных на интимные вечера. Заканчивался спектакль – разряженные генералы, фавориты, чиновники шли играть в фанты, жмурки и даже прятки. Императрица была первая выдумщица и затейница.

– Ваше величество!

Граф поклонился в сторону Екатерины, сидевшей за карточным столиком, краем глаза оценил батальную диспозицию. Присутствовал новый фаворит императрицы, разодетый камергер Александр Васильчиков, а также две фрейлины – Александра Браницкая и Анна Протасова. Вся четверка играла в вист. На сукне лежали золотые фишки – именно ими велся счет робберов.

– Захар Григорьевич, подходи ближе, не чинись, – позвала Екатерина генерала. – Сашенька, эль жю мал[1], наша пара терпит фиаско. Спасайте!

Императрица потрепала-погладила по вихрам розовощекого пажа, стоящего за ее креслом.