— Ну и мымра! — огрызнулся Карим, убирая руки из куртки, — вечно не даёшь расслабиться. Ехать-то скучно.
— А чтобы не было скучно, расскажите, пожалуйста, какую-нибудь интересную историю, — внезапно попросил Сареф.
— Меньше будешь знать — крепче будешь спать, — пробурчал Карим, — я тебе в рассказчики не нанимался.
— Ну вот, — надулся Сареф, — а это правда, что вы с моим батюшкой спиртное пьёте? Ему же глава клана какое-то вето наложил, чтобы он не мог пить крепких напитков, я сам слышал.
Карим обернулся и с яростью посмотрел на Мимси, которая сейчас почему-то съёжилась и стремилась как будто стать меньше.
— Прикуси язык, прикуси язык, — прорычал он, и в этот момент карета, наехавшая на упущенный камень, ощутимо подпрыгнула, — лучше бы сама лишний раз промолчала!
Однако уже через секунду лицо Карима стало каким-то вялым и несчастным, после чего он отвернулся и негромко пробормотал.
— Пять лет, мать. Нет, ну ты это видишь? Ему всего пять лет, а он уже так может за яй…
— Цыц! — прикрикнула Мимси.
— Схватить, что ни шагу в сторону сделать, — наверное, пропустив какое-то нехорошее слово, продолжал бурчать Карим, — что же он будет творить со всем континентом, когда вырастет? Да все Двадцать Шесть будут под его дудку плясать и радоваться, что вообще живы.
— А ничего страшного, — ответила Мимси, — Сареф хороший мальчик, и он не станет нас огорчать, правда, мой воробушек? Ты же не станешь никому ничего говорить, о чём тут болтают глупые слуги? А интересную историю тебе расскажу я. Про твою сестрицу. Про то, как она старшему брату иголок в стульев натыкала, а тот ей за это сделал так, что она потом весь день в туалет добежать не могла, одно панталоны себе марала… хочешь?
— Да, да, хочу, расскажите! — глаза Сарефа загорелись, — обещаю, всё, что я здесь услышу, я никому не расскажу!
В город приехали через час. Сареф с удивлением смотрел, как перед ними опускают мост, как Карим перебросился парой слов со стражниками, после чего они вместе посмеялись, а в ладони одного из них что-то блеснуло. Однако Сареф почти сразу про это забыл. Потому что перед ним возникло сообщение от Системы:
— Тётушка Мимси, а что такое зелёная категория? — спросил Сареф, когда Мимси помогала ему выбраться из кареты.
— Это, если так можно выразиться, степень допустимости применения грубой силы, — пояснила нянюшка, крепко держа Сарефа за руку и ведя его по улице, — зелёная категория означает, что драться и применять силу на этой территории нежелательно. Но можно, если необходимо постоять за себя или своих спутников. Ну, или если тебя оскорбили, ты имеешь право вызвать на дуэль и защитить свою честь. Жёлтая категория — это территория внегородских поселений. Там законы Системы слабее, но если случится убийство, то контракт на убийцу всё равно может появиться в тавернах. Оранжевая категория — это территория за пределами городов и поселений. Патрулируется стражниками, но, в общем и целом, находиться там уже опасно. Красная категория — это леса и пещеры, полностью безлюдные. Там живут опасные монстры, но нередко туда ходят искатели приключений за редкими сокровищами или компонентами для зелий. И там законы Системы не действуют совершенно — не имеет значения, кто тебя убил, ему ничего за это не будет. Ну, только если ты не решишь отомстить.
— А в другую сторону радуги? — поинтересовался Сареф, — есть голубая категория, синяя…?
— Разумеется, — кивнула Мимси, — голубая категория — это здания, где работает местная власть. Ратуша, здание суда, казарма стражников. Синяя категория — это все таверны города. Там силу дозволено применять только охранникам, и то — очень осторожно, калечить никого нельзя. В общем, таверны в городе — это очень важные заведения, и одни из самых безопасных.
— А почему так? — спросил Сареф, — почему таверна важнее, чем здание ратуши или здание суда?
— Потому что это основное место, где люди ищут себе работу, а так же после этой самой работы отдыхают. Через одну таверну за день может пройти несколько сотен людей. Поэтому это очень важное место. Человек может всю жизнь прожить и ни разу не прийти в здание суда. А таверны — это артерии города, без которых он и существовать не сможет.