Лайтнер энергично кивнул:

— Марион-Парк — это вам не Мэнсбери, Пол. А я не трепетная девственница.

Действительно. Хоть Марион-Парк и провинциальный городок, где нередко случаются преступления, характерные для мегаполисов, но именно здесь возникла известная банда «Уличные каннибалы Колумбуса».

— Но это не значит, что я не прислушиваюсь к советам.

— Отлично. — Пол снова посмотрел через одностороннее зеркало. — Прежде всего не распускайте руки.

— Никогда этим не грешил.

— Для начала проявите учтивость. Не отпускайте его, но постарайтесь внушить мысль, что он имеет право покинуть участок по первому требованию. Посмотрим, попытается ли он воспользоваться этой возможностью.

— Мы вместе пообедаем, — предложил Лайтнер.

Райли подумал о том же. За едой беседа идет более непринужденно. Они мыслили примерно одинаково. Обычно подозреваемых допрашивали детективы, а не прокуроры. Пол мог переступить через это правило и сам взяться за дело, но тогда он автоматически превратился бы в свидетеля и его могли отстранить от должности обвинителя. В городе находились еще несколько помощников окружного прокурора, их Пол вызвал из окружного центра, включая специалистов по уголовным делам, а также представителей специальных следственных бюро. Но Пол заявил, что расследование нужно поручить Джоэлу Лайтнеру. Ведь он изначально вел это дело, оно принадлежит ему по праву. К тому же, если подозрения насчет Бургоса оправдаются, ему уже не отвертеться, и не важно, сознается он или нет.

— Запишите все на пленку, — посоветовал Райли, когда Лайтнер направился в комнату для допросов.

Пол пригласил начальников следственных бюро, а также шефа полиции Кларка и еще нескольких детективов. Все эти люди смогут подтвердить то, что невозможно будет доказать с помощью записи. К тому же Райли хотел услышать их мнение о ведении допроса.

Пока все молча смотрели, как Терри Бургос покачивается в такт музыке, звучащей у него в наушниках. Он даже не взглянул на Джоэла Лайтнера, когда тот вошел в комнату, держа в руках магнитофон. Лайтнер положил его на маленький деревянный стол и протянул шнур к розетке на стене. Лишь когда вибрации магнитофона передались столу, подозреваемый обратил на него внимание.

Лайтнер сел на стул напротив Бургоса и жестом велел ему снять наушники. Бургос повозился с плейером и наконец выключил его, а затем вытащил маленькие наушники из ушей.

— Спасибо, что пришли, мистер Бургос. Не возражаете, если я запишу нашу беседу?

Бургос обвел взглядом детектива, на котором была рубашка с закатанными по локоть рукавами. Лайтнер прикоснулся к кнопке записи.

— Сегодня понедельник, 26 июня 1989 года, 13 часов 25 минут. Я Джоэл Лайтнер, старший детектив полицейского управления Марион-Парк, нахожусь в одной комнате с Терренсом Диметриусом Бургосом. Мистер Бургос, вы разрешаете записать наш разговор?

Подозреваемый все так же пристально смотрел на детектива. Затем неуверенно пожал плечами.

— Вы можете ответить вслух, мистер Бургос?

— Хорошо, — сказал он тихо и неохотно.

— Значит, я могу записать наш разговор?