— Боже, — проговорил Бентли.
— Это письмо было доставлено профессору Олбани, — бесстрастным тоном заявил Троттер. — Он уже признался, что получал его. И сказал, что согласился выполнить требования.
Тремонт схватил своего клиента за руку. Бентли вскочил со стула и бросился в угол комнаты, закрывая лицо рукой.
— Возможно, нам стоит ненадолго прерваться? — предложил Тремонт.
Бентли повернулся и посмотрел на Троттера:
— Вы хотите сказать… этот учитель… и моя дочь?
Троттер не ответил на вопрос. Вместо этого он сказал:
— Нам известно, что вы выполнили условие сделки и организовали для профессора Олбани кафедру.
— Ну да, я… — Гарланд Бентли вдруг осекся. Он медленно поднял голову, его глаза бегали, губы слегка двигались, произнося нечто неразборчивое.
— Мне нужна одна минута, чтобы переговорить с клиентом, — попросил Тремонт.
Здесь точно что-то было не так.
— Вот это здорово! — пробормотал Бентли. — Замечательно!
Глава сорок девятая
В комнате для допросов номер один стояла тишина. Гарланд Бентли по-прежнему качал головой, но теперь на его губах появилась ироничная улыбка. Некоторое время он молчал. Эдгар Троттер предпочел подождать, пока он наконец решится что-нибудь сказать.
Макдермотт снова вспомнил, как Гарланд Бентли отреагировал на записку. Она отличалась от реакции Олбани. Бентли вчитывался в каждое слово. Даже если его удивление было наигранным, это был самый убедительный блеф, который только приходилось видеть Макдермотту.
Гарланд Бентли не писал это письмо.
— Я этого не писал.
Троттер взял лист и посмотрел на него или сделал вид, что читает.
— Значит, в этом письме описан кто-то другой?
— Нет, — сознался Бентли. — Речь идет обо мне. Это… правда насчет меня и Элли Данцингер. Я сознаюсь. Да. Но я этого не писал. И никогда прежде не видел этого письма.