Ответом были глубокие и чистые вздохи с обеих сторон.
Ну и ладно — не обиделся Пармен: дорога берет свое.
«А вообще-то моя миссия кончается, надо парня людям возвращать, пора ему точным наукам обучаться, чтобы не только на божью помощь полагался… Не бросай его одного, великий Орий, помоги, скоро мне представать перед тобой, а Он пока еще такой несмышленыш, а дороги его длинные и долгие. Оборони в пути», — сотворил молитву Пармен и отключился.
Дотлевал костерок, сверху, подбоченясь, смотрел на уснувших красавец Орион.
Он повернулся на другой бок, чтобы унять свербящую язву, и в сон его проник маленький цветок на скале. Розовые лепестки вздрагивали от холодного ветра, стебель клонился к каменному ложу. Не выживет. Помрст. Холода грядут долгие…
«Дедушка, спаси меня, — услышал Пармен дрожащий шепоток. — Я так жить хочу!»
«Эх, милый! Отдал бы тебе душу, у самого больная, отдал бы тебе сердце— износилось, отдал бы разум — не по тебе ноша».
«Что же делать мне, умру я…»
«Возьми все же разум. Осилишь ношу, выживешь».
Проснулась язва, мешая уснуть.
1 — 5
Гораздо проще верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели простому смертному миновать кордон держиморд и клерков и попасть к вельможе, даже если сам вельможа хотел бы видеть такого человека.
Судских упрямо относил себя к простым смертным и не менее упрямо искал возможности попасть к Гречаному.
По непонятным причинам по прямому телефону стал отвечать не сам президент, а его помощник с противно-вежливым голосом, который всякий раз заученно повторял: «Семен Артемович помнит о вас и непременно перезвонит».
Вот те раз! Семен Артемович еще помнит его! Надо же, какая честь для простого смертного!
Никто не звонил.
Вот она, несокрушимая броня, хранящая Россию от потрясений!
Устроив президенту спокойную жизнь, сглаживая тревожные сообщения, лакей разных рангов прежде всего Ох, раняли свой покой и достаток. А там — хоть трава не расти. Хоть потоп, хоть землетрясение. Они смыться успеют, не растряся запасов. Сучье племя приспособленцев и приживалок выжило и распространилось подобно говенным червям, и говорить о здоровой среде в таких случаях не v принято. Даже зарубежное образование, которое спроворили своим выблядкам папаши в пору повального обворовывания России, они использовали талончиками, пропуском к сытой лакейской жизни. Зарабатывали в нынешней России единицы, проматывали скопом. Совсем немного, и придется ехать на подсосе…
Судских перепробовал все возможные варианты связаться с Гречаным, не вышло, он плюнул и позвонил Момоту, жалуясь на беспредел правящих лакеев. Оба, кстати, стали негосударственными лицами и выпали из списка гласных.
— Зачем ты так домогаешься его любви? — выслушав Судских, спросил Момот.