— Так мне куда деваться-то? — доказываю им я. — Только в церковь — Бог меня спас на фронте.

— Но ведь многие спаслись! Сколько мы боремся с отсталостью — а вы, заслуженный человек, все еще в церкви. Разве не помните, что вашего отца сослали за церковь?

— Ну что же, — говорю, — и меня ссылайте…

Вот так вот и поговорили. Прощаясь, я им сказал:

— Вот когда душа ваша пойдет на Небо, а плоть зароют — тогда и в Бога поверите.

— Ого! Как на два метра зароют — вот и конец! — смеются следователи.

— Нет, только начало, — отвечаю. — Только начало будет.

Они меня даже фотографиями пытались смутить, которые они сделали в церкви. Но все равно я не испугался — чего бояться-то?

И прежде меня вызывали в «органы», когда в 1946 году работал в магазине в Макарьевке и в церковь еще не ходил, — не было ее в нашем селе. Приехал с фронта — мне даже отдохнуть не дали: сразу на фронт трудовой. Ну, я ж тогда еще молодой был, крепость во мне была. Поработал я месяц или больше — приходит комендант. Дождался, когда рабочий день кончился:

— Мне надо с вами побеседовать, Валентин. Нам нужен работник.

— Ну, так и ищите себе работника.

— Именно вы нам и нужны.

— Так я уже работаю, — говорю.

— А вы тут и останетесь работать, но нам помогать будете…

— А какая вам нужна помощь?

— Сюда приходят различные люди — есть те, кто жалуются, антисоветчики. Мы будем вам задание давать — узнать, кто они, о чем говорят.

— А вы сами их знаете? — спрашиваю.

— Знаем.

— Тогда какая же от меня помощь? Я товар взвешиваю, считаю. Если буду смотреть туда и сюда, тогда растратчиком стану. Вы ведь мне тогда не поможете!

Как ни уговаривал он, как ни грозил второго человека поставить (видно, для надзора за мной), — я ни в какую не согласился. Четыре раза он приходил — и все без результата. На пятый раз он устроил мне провокацию. Пришел вечером, когда в магазине никого не было, и просит: