Гляжу я на эту красоту и думаю: как же меня, грешницу, Бог сподобил увидеть эту радость? И уходить мне оттуда не хочется! Но монахиня ведет обратно. Спустились на второе Небо, на первое, потом — на землю. Заводит она меня обратно в мою палату и говорит:

— Ну, Акилина, теперь ложись, отдыхай.

Я только села на кровать, а она уже уходит. Вмиг встали перед моими глазами дивные места, которые она мне показала, и невозможным показалось мне, чтобы она ушла, не рассказав о них.

— Матушка, матушка, вернись! Поговори со мной! — громко кричу ей.

Тут медсестра подбежала:

— Акилина, ты что кричишь?

— Верни, верни ее! — отвечаю.

— Кого?

— Да вон ту матушку!

— Какую матушку?

— Да вон она, вон она пошла!

— Что ты, нет никого.

— Как это — нет никого?

Глянула — действительно, никого. Никто не видал и не слыхал ни о какой матушке. Врач подошел:

— Что за шум, Акилина? Все отдыхают, а ты кричишь.

— Да мы ходили с матушкой одной…

— Куда это вы ходили?

— На улицу…

— Ты — ходила?! А ну-ка расскажи — где ты находишься? И как это ты с переломом ноги умудрилась ходить?

Я им все рассказала — и что в коридоре, по которому мы шли, два цветка с левой стороны, и что перила на лестнице деревянные, резные, голубой краской покрашены, и что трамвай 5-й номер мимо нас ехал. Удивились они: все точно я рассказала, хотя видеть этого не могла — ведь меня на "скорой" в больницу доставили, а из палаты я никуда выйти не могла…