— Сила! — сказал Стас.

— Мощь! — сказал Матросов.

— Чудо! — сказал Димка.

— Мираж! — сказал Тарантович.

— Сказка! — сказал Валька.

И лишь я промолчал.

…Разгрузка началась в полдень.

Как только наш «Балхаш», обогнув отлогий мыс с маяком, встал под его защитой на рейде, а на заднем плане голубой усеченной пирамидой, будто на двух этажах, четко обозначился красавец вулкан Тятя, от берега к нам рванулась целая флотилия разнокалиберных лодок, катеров, самоходных барж и прочих незнакомых глазу плавсредств. Видно, не часто приходят сюда с Большой земли корабли, если нам оказывали такой королевский прием.

Поселок Южный, районный центр и конечный пункт нашего недельного мытарства по морю, впечатления не произвел. Несколько десятков домов, разбросанных по берегу, сиротливо жались к сопке. Маяк, корпуса рыбозавода и сферическая антенна «Орбиты» — вот, пожалуй, и все достопримечательности. Несколько скрашивал картину вулкан — экзотическое творение природы. Мы еще не знали, что пройдет совсем немного времени и этот крохотный, невзрачный поселочек на берегу океана станет для нас и столицей мира, и центром Вселенной, и очагом цивилизации, и бог знает еще чем ни этой не очень-то обитаемой земле. Попасть сюда хотя бы на два-три дня станет нашей голубой мечтой. Но все это будет потом. А пока мы без особого волнения взирали на то, как местная флотилия шла на сближение с нашим «Балхашом». Уже можно было различить лица людей, густо облепивших катера и баржи, и даже прочесть на них веселую решимость достичь вожделенной цели.

Мы вытащили свои нехитрые пожитки на палубу и стали готовиться к выгрузке. Под этот шумок куда-то загадочно исчез Матросов, видно, помчался в ресторан. Он на полном серьезе решил уговорить Верочку списаться на берег здесь, в Южном. Несколько раз мелькало в толпе пассажиров хищное обличье метра Ярошенко, и он недвусмысленно посматривал в нашу сторону. Неожиданно я заметил того бородатого дядю, с которым Матросов таинственно шептался дня три назад, накануне Валькиных именин. Точнее, вовсе не он привлек мое внимание, а чехол желтой кожи из-под ружья на его плече. У меня даже дух захватило от неожиданности. Ружье Матросова и этот его желтый фирменный чехол — подарок отца, их бы я не спутал ни с чем другим, ошибка здесь исключалась. Но я почему-то медлил. Ноги мои точно приросли к палубе. Вместо того чтобы что-нибудь предпринять, я стоял и глазел на этого дядю. Неожиданная догадка развеяла мои сомнения. Так вот откуда у Матросова появились вдруг деньги! Вот о чем они так таинственно шептались тогда с этим дядей, уединяясь на палубе: рыбак рыбака видит издалека… А мы-то, мы-то наивные пижоны! Без угрызений совести взять и промотать за один вечер в ресторане Володькино ружье, батин подарок! Нет, так не годится! Я толкнул в бок стоявшего рядом Стаса. Тот от удивления открыл рот. Пока он переваривал впечатления и пропускал их через свой компьютер, я подошел к бородатому дяде.

— Ничего ружье, — начал я.

— Годится, — ответил дядя.

Бородач с виду был ничего, крепкий еще мужик, да и ростом на полголовы выше меня, как раз под Стаса.

— Вы бы вернули ружье по назначению, — сказал я мирюлюбиво. — Деньги мы отдадим, вы не волнуйтесь.

— Ни к чему, — бросил дядя, не вынимая трубку изо рта.

— Что — ни к чему? — не понял Валька.

Ребята были уже рядом и обступили нас о дядей полукругом.

— Так, ни к чему. — Бородач явно переоценивал свои силы, он даже не смотрел в нашу сторону, будто мы пай-мальчики и забоимся замарать ручки.

— Нет, дядя, так не пойдет, — жестко сказал Валька. — Ружье ты нам все-таки отдай! Дареное оно потому что…

Я чувствовал, ребята уже завелись, и думал сейчас только о том, как бы предотвратить назревавший скандал. Я взял Вальку за руку.