Архив закрыли. Приехала полиция. Допросили всех — Нинель Ивановну, Лидию Васильевну, работников, студентов. Опросили людей, живущих рядом. Тщетно. Никто ничего не видел, не слышал, не знал. Да и как было увидеть, если у хранилища нет ни окон, ни отдельного входа?! Судя по всему, пожар произошел ночью или поздним вечером. Но ведь вчера, когда все уходили, никаких источников огня в здании архива, а уж тем более в хранилище, не оставалось. Их там и не было никогда! Что же могло случиться? Если это был поджог, то каким образом преступник сумел проникнуть в помещение, не сломав дверей и не оставив следов? Следствие смогло сказать лишь то, что ни взрывчатки, ни бензина, ни иных горючих веществ на месте происшествия не обнаружено.

— Наверное, проводка. Мы, конечно, будем разбираться, — лениво сообщил участковый. — Только сами виноваты. Почему сигнализацию не чиним? Следить надо за состоянием оборудования!

Противопожарную сигнализацию в архиве установили сорок лет назад, и она благополучно не сработала.

Полицейские, записав фамилии, адреса и телефоны всех тех, кто вчера находился на работе, удалилась. Нет, этим людям в форме Нинель Ивановна никогда не доверяла. Ха! Проводка! Смех на палочке! Да ежу понятно, что хранилище сожгла секта мерзавцев. Страшную улику гардеробщица не стала показывать полиции: ведь в то, что это как-то проливает свет на преступление, не верила даже Лидия Васильевна. Придя в себя, она взяла бумажку у Нинели и, взглянув с обратной стороны, прочла на ней: «Дверь распахнулась, лицо Лэнгдона обжег… стремительно рванувшего…».

— Какой-то мусор, — сделала вывод хранительница.

Гардеробщица презрительно фыркнула. Наплевать, что думают догматики! Она-то точно знает, что к чему в этой истории.

Среди сгоревших документов было то письмо от Прошки к Софье, о котором ещё с пятницы судачил весь архив. Судя по тому, что говорили люди из читального зала, в нем содержалась какая-то сенсация — правда о Петре, о масонском заговоре и другие факты первостепенной важности. Одним словом, в нем содержалось подтверждение теории Филиппенко! Злодеи не хотели, чтобы русский народ знал свое прошлое. Сначала сочинили эту догматически-официозную неправду под названием «история». Потом травили человека, который один осмелился пойти против фанатиков из университетов. А теперь, когда найдено доказательство того, что он был прав, такое яркое, такое убедительное, что даже фанатики захотели его увидеть, розенкрейцеры уничтожили источник — заодно со всем хранилищем. Возможно, они знают, что в архиве работает борец за истину — Нинель Ивановна. Конечно, тамплиеры решили запугать гардеробщицу! Клочок бумаги был угрозой, оставленной специально для нее. Но у них ничего не получится!

Гардеробщица решила бросить вызов тамплиерам.

Из романов она знала, как расследовать злодейства. И тотчас же взяла след.

Этот тип в плаще — Дроздов — ей сразу не понравился. Уж очень он был похож на вражеских шпионов с советских плакатов и на героев с обложек книг Дэна Брауна! Должно быть, так называемый Дроздов сейчас смеется, потирает руки, сообщая своему магистру о том, что задание выполнено. А магистр отвечает: «Классно, сын мой, твое дело здорово послужит всему братству в деле истребления человечества!»

— Скажите, к вам в хранилище случайно не входил такой высокий дядька с длинной бородой? — спросила гардеробщица у студентов.

— Нет, — сказала девушка.

А парень неожиданно припомнил:

— Я его встретил… Как раз у двери! Это был конец дня!

Вечером полицейские сообщили, что такого профессора — Виктора Петровича Дроздова — не существует. Как и Института палеографии, который якобы дал ему отношение.