Девушка прибавила шаг, и он теперь смотрел ей в спину. Неужели, она согласилась на замужество, потому что ей впервые было оказано внимание с мужской стороны? Что такое сделал жених, что Инна так перепугалась?
Она же ругала себя за излишнюю откровенность. Теперь Вадим будет думать, что она клиническая идиотка. Он холодный, расчетливый человек. Ему ни до кого нет дела, кроме сестры и самого себя. Зачем Инна рассказала ему о себе и Борисе? Зачем? Он спросил скуки ради, а она распахнула душу. Девушку разрывало сожаление об этом разговоре. Она бы многое сейчас отдала за то, чтобы стереть из памяти Вадима весь разговор. И тут ей на плечи лег пиджак. Она обернулась.
— Не сутультесь и не копайтесь в себе. Всё равно не сможете ответить на все вопросы, — сказал Вадим. — Вы совсем замерзли. Вон такси.
Инна смотрела, как он, высокий, подтянутый, останавливает машину. Свет фар на миг освещает его фигуру, он наклоняется к окну и называет адрес, и тут она поняла, кого он ей напоминает: своими повадками, бесшумной походкой, грацией он походил на ягуара. Вадиму даже не нужно голос повышать, одного взгляда порой достаточно, чтобы собеседник замолчал на полуслове. Превосходство над остальными, завораживающая недосягаемость.
Он помог Инне сесть, сам устроился рядом. Она стала стаскивать его пиджак со своих плеч, но Романов помотал головой, дескать, потом. Она на него не смотрела, лишь коленом чувствовала тепло его ноги. Всё-таки хорошо, что он не злоупотребляет парфюмом. От пиджака исходил лишь тонкий, едва уловимый запах, а еще в нем было тепло. Инна даже не заметила, что так замерзла.
— Спасибо, — сказал он водителю и рассчитался. Инна завертела головой. Точно, они уже вернулись домой.
Дома Вадим лишь раз к ней обратится, чтобы забрать вещи из шкафа на завтра. Уже собираясь лечь, застала его, упаковывающим рабочую сумку. Она почти прошла мимо, как услышала:
— Завтра у меня тяжелый день, вернусь, скорее всего, поздно. Алька возможно лишь переночевать приедет, так что отдыхайте.
— Не перетрудитесь.
— И извините, если мои слова вас задели. Ваша жизнь меня не касается. В этом вы правы.
Девушка промолчала и зашла в свою комнату. В эту ночь она долго не могла заснуть, ругая себя за откровенность. Когда другой человек всё больше и больше узнает о тебе, словно какие-то невидимые нити начинают связывать вас. Всё равно она скоро уедет и в дальнейшем будет лишь вспоминать об этой случайной встрече. Вадим, скорее всего, и вовсе не сохранит о ней каких-либо воспоминаний. Да и зачем, если подумать.
[1]большое спасибо (нем.)
Глава V. Крёстная фея.
Дни покатились своим чередом. Инна от скуки ошлифовала холл. Вадим лишь раз заикнулся о том, что этого делать не следует. Его остановила сестра:
— Ей даже поговорить не с кем. Она совсем—совсем одна. Ты разве не видишь, что ей эта работа в радость? Тебе же только лучше. Делает она всё хорошо, думаю, даже лучше, чем ты сам. Давай просто не будем брать с нее денег за квартиру.
Брат пытался настоять на своем, но, увидев девушку за работой, смирился. Действительно, вот чем она может себя занять? Телевизор очень быстро надоедает. Да и как Вадим уже понял, Инна не любитель посидеть перед экраном. Компьютер? Но гостья свой ноутбук практически не открывала.
Он как-то посмотрел книги, что она привезла с собой, и был удивлен до глубины души. Все — кроме двух — словари: японские катакана и кандзи, корейская хангыль, английский и немецкий языки. А обе художественные — «Лебединая дорога» и «Валькирия» — принадлежали перу Марии Семеновой. У книг были весьма потертые корешки, значит, и читали их не раз. Помимо книг на полках стояла стопка дисков, в основном иноязычные пособия. Три фотографии находились в рамке-гармошке: она маленькая с родителями, портрет с отцом, судя по всему сделанный недавно, а вот третья же заинтриговала парня. Это был групповой снимок. Парни и девушки в майках, свободных штанах, у кого на голове бандана, у кого — бейсболка. Все абсолютно счастливы и жизнерадостны. Инна тогда разговаривала с Алькой на кухне, и Вадим взял эту интригующую фотографию рассмотреть поближе.
Поначалу он не нашел на ней девушку, пока не присмотрелся внимательней. Там, на заднем плане в окружении парней стояла Инна. Рост выделял ее из массы девчонок, поэтому она и стояла в последнем ряду вместе с мальчишками. Но эту Инну Вадим не знал: улыбка от уха до уха, блеск в прищуренных от солнца глазах, бандана, закрывающая лоб до бровей; коса, лежащая на плече; смуглое от загара лицо с тонкими изящными чертами. Видимо, эту фотографию сделали еще до того, как она набрала вес. Интересно, в каком году? И парень повернул фоторамку.
Снимок был подписан несколько неожиданно: «Сочи, 2007. Я, Макс и Артур». И тут стилист заметил, что в последнем кармашке не один, а два снимка. Да, его учили, что чужие вещи трогать нельзя, что нельзя лезть бульдозером в чужую жизнь. но… От волнения у него даже руки вспотели. Он выдвинул пальцем нижнее фото. Два паренька, сцепив руки, держали сидящую на них девушку. Она же обнимала обоих за загорелые шеи и улыбалась в объектив.
— Черт! Вот это фигура! — выдохнул Вадим.