Они взяли с собой Истера, а остальные пожелали им спокойной ночи.
В том числе и мистер Фокс.
— Как вы тут размещаетесь? — поинтересовалась Барбара, оглядывая веранду.
— Я на койке, Истер в гамаке, но сейчас Истер спит со мной. Так что, думаю, вам достанется гамак. Конечно, не очень удобно, но лучше, чем спать на полу.
Истер старательно обтирал свои ступни мокрой тряпкой. Такому ритуалу его научила Марина.
— Слушайте, — сказала Барбара, накручивая на пальцы кончик косы. — Я знаю, это ваше место, но можно я буду спать с Истером? Только эту ночь. Я весь день хожу еле живая. Честно говоря, если бы не было Истера, я бы напросилась спать с вами, но только мы вдвоем не уместимся на такой узкой койке, — она грустно посмотрела на мальчика. — Как неудачно, что Джеки уехал.
Марина кивнула.
Она хорошо знала, как успокаивает соседство Истера.
Но все-таки подумала, вытряхивая из гамака помет мармозеток, что именно в эту ночь ей и самой хотелось спать не одной…
Ночью Марине приснился не ее отец, а отец Барбары Бовендер, бегущий через лес к реке.
Когда она проснулась, одна ее нога и обе руки свешивались через край гамака.
Первая ее мысль была о мартинах.
На веранде было почти темно, Барбара и Истер спали, Истер в нейлоновых шортах, которые носил днем, а Барбара в белой ночной рубашке. Марина посмотрела на них и удивилась, что на свете бывают такие вещи, как ночные рубашки.
Она взяла фонарик и вышла в джунгли, светя себе под ноги, так как в этот ранний час тарантулы медленно уползают с тропы. Ей хотелось побывать возле мартинов и вернуться назад до того, как туда придут другие. Теперь она была уверена, что у коры есть и какое-то другое свойство, о котором все умалчивают, и знала, что не хочет ни дня оставаться без нее. В последний день перед отъездом она придет сюда и отпилит от деревьев несколько веток на дальнем краю рощи. Потом распилит их на кусочки, свяжет между собой и увезет домой как память. Потом будет сидеть на своей кухне, вынимать из морозильной камеры, когда потребуется, веточку и соскребать кору зубами.
Размечтавшись, она едва не наступила на муравейник. Остановилась и понаблюдала за муравьями, прогрызавшими дорожку сквозь прелые листья.
Всю остальную дорогу она уже внимательно смотрела под ноги, а когда подняла глаза, то увидела, что утреннее солнце уже позолотило стройные стволы мартинов, а на поголубевшем небе стали заметны гроздья розового цвета.
Пожалуй, она уже не жалела, что не уедет на лодке с мистером Фоксом.
Она прижалась ртом к мягкому отверстию в коре, и по ее телу разлилось ощущение покоя и радости.
Может, ей и в самом деле рано уезжать отсюда?
К деревьям шли первые женщины-лакаши.