– Водочки нам, – сразу влез Федя. – Мы после ночного – стресс у нас.

– Хо!.. [3] Стресс надо водкой, верно. С зеленью теперь плохо, понимаешь, а остальное все принесем. Мужужи будут, хачапури… Садитесь, в общем, все принесем. Барышни ожидаются?

– Откуда у меня барышни – второй день здесь всего, – засмеялся я.

– Федя вон не второй день – и ходок хоть куда, – кивнул Шалва на моего товарища. – Бери пример.

– Не, таких планов вроде не было сегодня, если только кого знакомых увидим, – ушел в отказ Федя. – А так – мужская компания, первое дежурство обмываем.

– Ну тогда давайте кутите, – сказал Шалва, просматривая, что он записал в блокнотик, пока нам меню диктовал.

– Пошли, Володь, все будет в лучшем виде.

– Часто здесь бываешь? – спросил я его, когда за стол уселись.

– Да частенько, – кивнул он. – Так по талонам питаюсь, тратить особо и некуда, вот с девушками и заходим. Сюда – поужинать, потом – в «Би-Боп», джаз послушать. Других клубов тут нет, а так народ играет, и неплохо. Где Паша-то, обещал же не опаздывать.

Действительно, Паши пока не было. Хотя «дипломатический максимум» в пятнадцать минут пока еще не прошел, еще все в рамках приличий.

Официантка с подносом пришла почти сразу, принесла водку, кувшин морса и холодные закуски. Сноровисто расставила перед нами, подмигнула Федьке по-приятельски и ушла. Тот вздохнул, глядя на водку, затем спросил задумчиво:

– Двое вообще одного ждут или как? Холодильников тут нет – в воде охлаждают, так что сам понимать должен.

Я взял бутылку в руки, осмотрел. Этикетки не было вообще, а обычная пробка, как в былые времена, залита бурым сургучом, который уже отколупали, чтобы облегчить нам доступ к вожделенному содержимому.

– А точно водка? – спросил я. – А то ни надписей, ничего такого.

– Точно, бутылку такую только для нее делают.

– А паленой не бывало?

– А кто ее будет делать? Тут кто паленой торговать попробует – считай, разорился. Это мы тут столица мира, семнадцать тыщ душ, и то все друг друга знают, а прикинь, как в других местах? Да морду набьют, так что не очкуй, все пучком.

– О, Паша!

Действительно у дверей стоял Паша, оглядывался по сторонам. Я помахал ему рукой, и он решительно направился к нам.

– Звиняйте, мужики, у самых дверей Власов перехватил, несли его черти мимо, – сказал он, скидывая кожаную куртку и усаживаясь за стол.