— Вы хотите убедиться в моей компетенции? — с вызовом спросила Иллая.

— Нет, что вы! Я бы не посмел. Просто хотел продолжить разговор, — признался он смущенно.

— Вот оно что. Скажу откровенно, у меня сегодня еще очень много дел, и мне пора возвращаться к девочкам. Но иногда, — она чуть улыбнулась, — вечерами, я бываю свободна для простой беседы за чашечкой кофе, но не в качестве допрашиваемой, конечно.

Он не ожидал такого ответа и застыл, утопая в янтаре ее глаз. На верхней ступени лестницы появилась Агнес и позвала его. Очарованное мгновение прервалось, и девушка, шагнув на первую ступень, мягко добавила:

— Вам тоже пора, детектив, до встречи.

Она, легко постукивая каблучками, взбежала по лестнице и исчезла за дверью. Расмус смотрел ей вслед, не произнося ни слова, словно надеясь продлить встречу.

— Ален, ты чего замер? — еще раз окликнула его Агнес.

— Иду я, — уже обычным для себя сухим тоном проворчал он.

Было обеденное время, и напарники в полном молчании заехали в закусочную, купили по комплексному обеду и сели за стол.

— Ну, что узнала? — спросил наконец Расмус, забрасывая в рот куски тушеной говядины.

Агнес неторопливо поедала рис с курицей и ухмылялась.

— Агнес, — нетерпеливо окликнул ее детектив.

— Как тебе мисс специалист? Очаровательна? Ты хоть слюни подбирал? — веселилась напарница.

— Прекрати, иначе я за себя не ручаюсь, — выдавил Расмус, пытаясь скрыть улыбку. — Мы просто беседовали о деле. Да, она приятная девушка, умная, любящая свою работу и детей.

— Вот, вот.

— О деле, Агнес, — пробурчал он, опуская глаза и безуспешно пытаясь остановить уголки губ, ползущие вверх, и выступающий на лице румянец.

«Где женщин учат вычислять чувства мужчин по одному взгляду? Наверное, пока мы в школе мастерим табуретки, они проходят специальные курсы по управлению мужским сознанием. И взрослые особи передают молодым секреты бытия. А все Ева, наверняка началось все с нее, — подумал Ален, внимательно глядя на Агнес. — Вот они, эти хитрые коварные женщины».

— О деле, — сказала напарница, как ни в чем не бывало отодвигая тарелку с недоеденным рисом. — Девочка замкнутая, за всю беседу толком не произнесла ни слова. Иногда кивала или качала головой. В общем, ничего нового. Она ничего не знает или не хочет рассказывать. Про жизнь с матерью совсем отказалась говорить, просто смотрела в окно или на свои руки. А эта психолог, миссис Пимс, нет, чтобы помочь, так она только повторяла: «Все хорошо, если не можешь, не говори. Мы с тобой», — передразнила женщину Агнес. — Мне лично показалось, что Милли очень боялась мать и как-то даже облегченно вздохнула, когда я спросила, знает ли она, что ее мама умерла. Но это только мое ощущение. Да и кто ее осудит? Куда смотрит наша опека, Ален?

— Никуда, вот и ответ, — гневно буркнул Расмус, делая пометки в планшете. — Надо бы навестить представителей опеки, — дожевав мясо, кинул он.

Прихватив контейнер с лимонными кексами и большой бумажный стакан черного ирландского кофе, детектив вышел из-за стола.