– Ты изменился, – сказал он Магистру.

– Мало кто не изменится за такой срок.

– Ты хочешь приблизить конец мира, чтобы обрести покой?

– А если и так, в чем ты можешь меня обвинить? За то время, что я провел в этой проклятое башне, добровольцев на мое место не нашлось.

– Наверняка есть выход…

Магистр махнул рукой.

– Да знаю я… Ты всегда пытаешься искать то, чего не следует. Когда-то… Я был молодым дураком. Теперь я поумнел…

– Не делай этого, – почти прошептал Норл, – подожди еще немного.

– Да мне ничего и делать-то не нужно, – фыркнул Золий. Он приподнялся, упершись костяшками пальцев в столешницу, – знаешь ли, Норл… Я с полной уверенностью могу заявить, что человек, который захлестнет мир Отражениями, уже давно ходит по покрову Атхены, нашей матери-земли. Не я подведу мир к последней черте, отнюдь не я! Это будет… Впрочем, думаю, ты со временем и сам бы догадался…

Д’Эвери тоже поднялся.

– Я все понял, Магистр. Наверное, нам не следовало тревожить тебя…

– Не страшно, – Золий тускло улыбнулся, – не так уж и часто ко мне хаживают гости.

– Тогда… пожалуй, нам следует откланяться. Прости, что отняли у тебя столько времени.

– Пустое, Норл. Тебе ли не знать? И станут слезы мира сего ему временем и пищей…

От взгляда Миртс не ускользнуло, как вздрогнул восьмисотлетний вампир.

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотал Старший гнезда Куниц, – обязательно.

И, улыбнувшись, добавил:

– Не в первый раз.

– Ты, конечно же, отправишься искать человека, которому на роду написано обрушить мир в бездну? – ухмыльнулся магистр. Как-то нехорошо ухмыльнулся, и у Миртс заныло тревожно под ложечкой.

Но уже в следующий миг дурное предчувствие разбилось тысячью ранящих осколков. Она даже не успела понять, что произошло; яркая, слепящая вспышка – и Норла отшвырнуло к стене, так, словно это был не могущественный n’tahe, высший вампир, а самый обычный смертный. Его тело мешком свалилось на пол, и через один удар сердца начало… рассыпаться крошечными стеклянными бисеринами.