— И ещё, Кирилл, пригласи сюда начальника особого отдела.

По коридору, образованному земляными валами, я прошел ко второй лаборатории. Открывая дверь услышал выстрелы, доносящиеся из дальней комнаты. Дверь напротив меня распахнулась, и оттуда выскочил один из химиков, Герман Германович, и не обращая внимания на меня бросился туда, в дальнюю комнату. Оттуда послышались неразборчивые голоса, восклицания какая-то возня. Да уж, непочтительно тут встречают родное руководство… Придётся опять накрутить хвосты, чтобы нюх не теряли. Химики, понимаешь!

Прошел я по коридору, и вошел в дверь в тот момент, когда опять бабахнул выстрел.

А, вот оно в чём дело! Тут и вправду испытывают какую-то огнестрельщину.

— Всем стоять, замереть, не двигаться! — рявкнул я самым зверским, «старшинским» голосом.

Сборище химиков замерло.

— Иван Васильевич, в чём дело? Почему ты не явился на совещание?

— Какое совещание? Когда? Что уже пора?

— Да ты в курсе, какой сегодня день? — озадачил я вопросом химика, но сразу же смягчился. — Ладно, рассказывай, что вы тут сотворили, такое громкое.

— Александр Евгеньевич, отец родной, сотворили мы гремучую ртуть совсем по твоей прописи! Для чистоты эксперимента провели реакцию в разных помещениях, и разными руками. Несколько раз повторили, всё сходится, результат совершенно единообразный!

— Несколько раз? — ехидно спросил я, но эти безумцы ехидства так и не уловили.

— Ага! Только азотная кислота кончилось, а то бы мы ещё разок-другой эксперимент повторили бы. И спирт иссяк.

— Разок? Другой? Иван Васильевич, у вас той азотной кислоты было две десятилитровых бутыли! Ртуть тоже прикончили?

— Да? Хм… И вправду мы тут несколько увлеклись.

— Ну показывай, разоритель, что у вас тут получилось.

— Вот смотри, Александр Евгеньевич, это уже готовый продукт, мы его впрессовываем в медный стаканчик, как ты и говорил, потом помещаем в трубу, — Иван Васильевич споро совершал манипуляции, попутно комментируя свои действия — затем накладываем боёк, и… А ты сам, Александр Евгеньевич, не хочешь попробовать?

Я взял из рук химика деревянную киянку и тюкнул ею по бойку. Всё верно, всё так и должно быть: капсюль бабахнул.

— Ну молодцы, братцы-химики! За такое достижение жалую каждому по десять рублей серебром, а Ивану Васильевичу двадцать. А теперь пойдёмте посидим и поговорим.

Уселись в комнате отдыха, и я приказал караульным быстренько доставить завтрак. Болтать во время завтрака я запретил, и слушать кого-либо, пока всё не будет съедено отказался, поэтому всё смели моментально.

— Ну излагай, Иван Васильевич.