— Погоди, у турок появилась регулярная армия?

— А то! Мы у них подглядели и создали стрельцов, а они у нас подглядели во что оно вылилось, и создают похожее, и пока получается совсем неплохо.

— Значит шведы действуют самостоятельно.

— Это как посмотреть. У шведов до сих пор было денег только на пятнадцать тысяч войска, а тут откуда ни возьмись, появились деньги ещё на пять, и ходят слухи, что где-то возьмут ещё на пятнадцать тысяч наёмников. Так что нас ждёт непростая война, Александр Евгеньевич.

— Эге ж… Получается, что Дания не выступит против Швеции, а скорее станет её союзником?

— Соображаешь! И Ливонию нам так просто не отдадут. Прямо войска послать не смогут, под угрозой крымско-турецкого нашествия, но дать денег и позволить набирать наёмников, а то и оружия подкинуть, это за милую душу.

— Хорошо уже то, что все понимают серьёзность обстановки и не ребячатся… Слушай, а что если попытаться провернуть в Ливонии трюк, который наши враги хотели провернуть в Новгороде и Пскове?

— Что ты имеешь в виду?

— Довольно простую вещь: простые жители Ливонии знают, что их города для серьёзной войны непригодны. Да в Ливония вообще состоит из мелких областей, считающихся самостоятельными, и при этом не желающих тратиться на оборону, вот у них оборонительные сооружения и обветшали.

— То всем известно, ты дело говори.

— А пусть великий государь объявит, что готов принять под свою руку любое курфюршество, жители которого готовы присягнуть ему на верность.

— А курфюрстов куда?

— Тоже принять на службу, пусть полезным делом займутся. А пройдёт время, народ пообтешется, к бане приучится, да и постепенно устроить у них госхозы как у нас, а лишних расселить по Руси, у нас рабочих рук не хватает.

— Батюшка, ты скоро вернёшься?

— Не знаю, Настюша, война дело неверное, может и затянуться. Поэтому ты с матушкой пока погостишь у дедушки с бабушкой в Москве, порадуешь их, они тебя очень любят и давно соскучились.

— А можно я заберу с собой Жульку?

— Непременно забирай. Это твой пёс, и ты обязана обеспечить ему достойную жизнь, а он за это тебя защищает, как умеет.

— Ну тогда я пойду соберу жулькину корзину.

— Возвращайся, муж мой драгоценный!

— Непременно вернусь, Липушка.