Квинн пожала плечами, неловко сдвинувшись с места.
— Я просто… Я помню Ханну, вот и все. Я помню, какой сегодня день для тебя. И мне жаль.
Он закрыл глаза и моргнул от внезапной влажности. У горя есть свойство накатывать на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь, даже спустя годы.
— Спасибо, — произнес он, и это действительно было искренне.
Снег падал все сильнее, становился все глубже. Скоро он станет слишком глубоким, чтобы ездить на машине, если снегоуборочные машины не выйдут на дороги. Если не будет достаточно тех, которые еще работают.
Часы на приборной панели показывали 21:17. С каждой минутой страх и тревога все сильнее сжимали его внутренности. Чем дальше они ехали в этом жутком, безмолвном мире, тем сильнее становился его ужас.
Темнота там, где должны быть города и поселки. Горбы занесенных снегом машин, внезапно выныривающие из черноты, словно склонившиеся горгульи. И неизменно — бесконечный кружащийся снег.
Они могли бы проехать по краю планеты и даже не узнать об этом.
— Что, черт возьми, происходит? — вздохнул Ноа.
— Я же говорила тебе, — сказала Квинн, но в ее голосе не слышалось ни триумфа, ни ликования, только сокрушенная покорность. — Это конец света, каким мы его знаем.
Глава 15
Ноа
— Папа? Электричество до сих пор не работает.
Ноа застонал и глубже зарылся под груду одеял. Холод просто зверский.
Он перекатился к сыну и открыл глаза. Казалось, что его ресницы склеились. У него болела голова. Болело все тело, ныли мышцы.
Майло уже сидел и потирал лицо своими маленькими кулачками.
— Счастливого Рождества, папа.
Вчерашние события нахлынули с новой силой. Часы на морозе, страх и паника, борьба за то, чтобы Майло или он сам не умерли от переохлаждения. Мертвые тела.
Ноа заставил себя сесть, отодвинув диванные подушки, которые они сложили вокруг себя накануне вечером.