– А что такое?

– Что такое? – взвилась моя фурия. – Ты же молод, как и десять лет назад, а я старуха! – И моя любимая разревелась.

– Ты меня пугаешь, родная, – осторожно заметил я, – мне казалось, я не давал повода думать о том, что охладел к тебе. Я любил тебя десять лет назад, люблю сейчас и буду любить всегда! – просто подытожил я.

– Если бы ты завел какую-то новую женщину… – Оливия вдруг хищно улыбнулась, – у меня тоже есть пистолет, забыл? И я неплохо умею им пользоваться. Коби меня выучил!

– Это точно! – засмеялся я в ответ.

Да уж, наблатыкалась, палит не хуже стрелка-мужчины. Кстати, винтовка ей разонравилась почти сразу, когда учил ее стрелять. А вот с пистолетом она на ты. Коби, мой добрый друг с черной кожей, был всегда с ней рядом. Я всего лишь один раз ему сказал, чего от него хочу. С тех пор у меня не было повода для беспокойства. Он взял всю ближнюю охрану на себя. Конечно, еще есть периметр безопасности, который контролирует лично Яхон, но Коби это непосредственная линия обороны. Он всегда где-то незримо рядом, опекая моих детей и Оливию. Парни для своих семей давно нашли других людей, живем-то давно раздельно, а Коби со мной все эти годы. Он, по моему приказу, по-другому не хотел, вывез из Штатов свою семью и обустроил на острове Свободы, продолжая нести службу. Вот же преданность у человека! Да, не удивлюсь, если он и сейчас где-то рядом, даже ругаться не стану, если увижу случайно.

Отдыхать – не работать. На ночь устроились в большой палатке и так сладко спали, что даже не заметили, как к берегу пристала посудина. Эти черти из охраны сдали нас Сереге, и тот при мчался. Хорошо хоть не будили, дождались, когда мы сами выберемся из палатки. Дети проснулись и захотели играть, вылез сам, выпуская их, и увидел картину маслом.

– А наши дети, значит, не хотят на необитаемый остров? – Яхон сидел с удочкой, рядом лежало несколько рыбешек, поймал уже. Его супруга сидела рядом на нашем шезлонге и наслаждалась солнцем.

– Ну, так и нашел бы себе остров, чего их, мало, что ли? – буркнул я. – Дорогая, тут опять нахлебники приперлись, рыбу нашу ловят.

– Можем заплатить! – фыркнула жена Яхона со смехом. Супруга у него еще та штучка.

– Так пристрели их, да и все! – раздался голос из палатки.

– Тогда у вас детей прибавится, придется еще и наших воспитывать, – парировал Серега, и все засмеялись.

Конечно, это были шутки. Моя детвора, напротив, обрадовалась компании хорошо известных им подружек и помчались по берегу, разбрызгивая воду. Нравится им вот так бегать, зайдут по щиколотку и носятся.

– Ты один или всех припер? – спросил я, садясь рядом с Сеней.

– Один, один. Ну, своих только прихватил и ушел.

– Как мне кажется, что мы недолго будем одни… – заметила моя супруга, выбираясь из палатки.

А спустя мгновение у Яхона заговорила рация. Мы переглянулись, и взгляды сошлись на Оливии.

– А что я?.. – натурально так удивилась девушка. – Вы на море посмотрите!

Твою в Бога душу мать! На горизонте маячило судно, причем большое.

– Кто это? – бросил Серега в рацию.