– Так, новенького-то надо вводить с курс дела, – пожал я плечами. – Свет мой, я не могу так все бросить на людей. Все устаканю и тогда буду с тобой и детьми всегда.

– Всегда! – по лицу супруги промелькнула хмурая тень. – Вот именно – всегда! Гарри, ты не представляешь, как мне тяжело об этом думать…

– Очень даже представляю, милая. Потому как сам об этом постоянно думаю.

– Ты не понял!

– Да все я понял, я ж у тебя понятливый! – улыбнулся я. – Думаю, что скоро все изменится. Не знаю точно, но Хакер, ну, Лёнька, уверяет, что все сработает.

– Когда? – выпалила Оливия.

– Думает, что в течение года. Где-то так, – конечно, я думал об этом. Оливия ведь имела в виду мою неуязвимость. – Я не старею, а все вокруг… Да, не хочу жить вечно. А самое хреновое в этом то, что не должны родители хоронить детей. Никогда и ни за что.

– Дай-то бог, чтобы все получилось! Боже, как я порой боюсь…

– Ну-ну, родная, не нужно такое говорить, все будет хорошо, я обещаю, поняла?

– Конечно, – согласно кивнула Оливия.

Сегодня, тридцатого декабря, Яша принес из Штатов новости, блин, услышав которые, я, наверное, даже побледнел.

«Это я, когда в землю зарыт был, пророческие видения, что ли, видел?» – подумал я про себя. Дело в том, что мистер Робертсон принес известия о том, что в Штатах народ требует меня в президенты. О как! Я аж дар речи потерял.

– Не, ну а что такого? – удивился моей реакции адвокат.

– Я сказал, а ты услышал. На фиг! Мне, ко всей моей веселой житухе, не видя месяцами семью, еще и президентства не хватает, да? Нет, Яша, как хочешь, так и выкручивайся. Можешь просто заявить по CNN, оно ведь наше, что я боюсь за свою жизнь. Точка. Ну или еще что. Когда мне этим заниматься, а? Хотя постой! – вдруг мне в голову пришла охрененная мысль. – Малой! Лешка!

Мы были в моем доме, приехали опять все, хотели узнать мою реакцию на новости. Вот я и крикнул Малого.

– Чего? – Лешка подошел.

Я взглянул на него. Метр семьдесят, может, чуть-чуть больше, в плечах он в последнее время хорошо раздался, этакий компактный богатырь. Улыбка, Голливуд отдыхает, голова варит как надо, молодой еще, он из нас самый молодой, правда, я уже моложе выгляжу.

– Ты из полиции уволился сам?

– Ну, мне выслугу все равно поставили, ты же помнишь мои отношения с лейтенантом? Вот. Сделали почетную отставку, все как полагается. Ты чего, меня опять хочешь копом сделать? Старый я уже, в патрульных ходить.

– Ты «универ» закончил?