Завидев Девенпорта, дама пришла в ажиотаж — ее глаза хищно блеснули:
— Милорд! Какая неожиданность! И вы с нами!
— Простите, мадам, не имею чести…
Держаться дама умела. При обращении «мадам», подчеркнувшим ее возраст, ни один мускул не дрогнул на ее тщательно накрашенном лице.
— Миледи Дюррей. Вот и у вас, милорд, я смотрю, наряд тоже черный. А у нас с мисс Линли — красный.
Тетка подвинулась, чтобы дать ему место — теперь он ехал между ней и Кристиной.
— Это так важно?
— О, милорд! Это абсолютно таинственная история! Эдакий алгебраический детектив.
А тетка продолжала заливаться над очень остроумной, по ее мнению, фразой.
— Ну, посудите сами. Охоту запретили много лет назад, а мисс Линли… Сколько, дорогая?
Кристина судорожно сжимала в руках поводья и молчала. Вмешался тупой сопляк:
— Крис восемнадцать.
— Ну вот. Значит, ей было… да, меньше пяти, когда она могла заработать право носить редингот красного цвета. Я уверена, милорд, это ошеломляющая история, и мы должны уговорить мисс Линли поведать ее нам.
Кристина ехала, опустив голову, и была надежда на то, что она промолчит, но…
— Я свой забыла дома, в Лондоне…
— Что-что? Говорите громче, дорогая.
Эта стерва наслаждалась унижением его девочки.