До рассвета оставалось не больше часа. Ольга смогла добраться до кушетки и провалилась в недолгий, но крепкий сон. Смена была просто адская. Перед тем как лечь, она проверила девочку. Ребенка отнести в соседнее отделение медсестра так и не успела. Привезли на «Скорой» троих, попавших в аварию, а потом еще двоих с пьяной поножовщины, и еще, и еще…

Хорошо, подруга помогла, принесла подкорм для младенчика. И даже сама подала девочке бутылочку, пока Ольга снова была в операционной. Теперь кроха спала. Медсестра поправила одеяльце, проверила, не скатится ли ее подопечная с кушетки, и прилегла рядом. На минуточку…

Ольга проснулась от собственного кашля и от плача ребенка. Кругом было как-то… темно. И снова воняло. На этот раз – гарью. В щель под дверью просачивался густой черный дым.

Пожар! Такого в старой больнице давно ждали. Проводка ни к черту. Закоротило. Ольга поднялась с кушетки, машинально, чуть погладив малышку, заходящуюся детским надрывным жалобным плачем. Медсестра неуверенно пошла к двери, прикрывая рот и нос рукой. От гари щипало глаза.

Ольга распахнула дверь в коридор и тут же шарахнулась назад. От жара. Снаружи все пылало. Где же остальные? Почему никто не кричит? Хотя услышишь тут что-нибудь. Медсестра закрыла дверь, начиная тихо паниковать. Она заперта здесь. Снаружи огонь…

Ее взгляд метнулся к окну. Господи, спасибо. Ведь это только первый этаж! Правда, на окнах имелись решетки. Старые, больше для виду. Ольга распахнула окно. В комнате сразу повеяло холодом – был уже ноябрь. Медсестра толкнула наружу решетку. Но та не поддалась.

– Кто-нибудь! Помогите! – закричала женщина.

Где-то там, на улице, были люди. Она слышала голоса, возможно, даже ответные крики. Но не разобрать. А черный дым все валил и валил. Дверь того гляди слетит с петель. Ольга еще раз толкнула решетку, уже сильнее. Еще и еще. Навалилась на нее всем телом. И наконец выставила ее на улицу.

В комнате продолжал плакать ребенок. Детские всхлипы все чаще перемежались кашлем. Ольга метнулась назад, прижала девочку к себе. Потом аккуратно залезла на подоконник, спустила ноги наружу. После духоты и вони комнаты у нее от свежего воздуха даже закружилась голова.

Надо прыгнуть. Только под окном лед. Если она упадет на ребенка… Ольга посмотрела назад. Огонь уже проник внутрь. Оставить девочку на подоконнике, спуститься самой, а потом… Страшно. Даже на минуту оставить ребенка страшно.

Человек появился неожиданно. Будто вдруг вырос рядом с окном. Весь какой-то неприметный. Серый. Вроде высокий, вроде гибкий. Лицо… Посмотришь, и тут же забудешь. Да и не до лиц сейчас.

– Давай девочку, – удивительно спокойно предложил он, протянув руки. – Быстрее.

Ольга тут же протянула ребенка. Незнакомец в сером прижал младенца к груди и свободной рукой уверенно ухватил Ольгу за талию, стянул ее вниз.

– Спасибо. – Медсестра чувствовала, что сейчас, наверное, расплачется от облегчения.

– Беги, – все так же спокойно велел он.

– Что? – медсестра растерялась.

– Беги, – повторил незнакомец. – Пока можно. Здесь опасно.

– Ребенок… – она потянулась к девочке, почему-то успокоившейся на руках у незнакомца в сером.

– Я позабочусь о ней. – В его тоне было что-то особенное. Приказ, четкая уверенность, надежность. Но была и какая-то плавность, напевная, почти сказочная. Ему хотелось верить.

– Беги, Ольга, – чуть резче повторил незнакомец. – Если хочешь жить.