— Протеже? — переспросил я его. — И когда я им успел стать?

— Когда родился, — выразительно посмотрел он на меня и мне перехотелось его перебивать. — Понимаешь, во многих знаниях, сокрыты многие печали, а когда ты живешь столько, что переживаешь десятки, если не сотни поколений долгоживущих рас, то все становится еще хуже. Нам было скучно. И мы придумали игру. Создавали расы, чтобы потом они воевали, а мы выступали их командирами. Со временем, это приелось, и мы стали искать новых ощущений. Создавали новые виды, развивали старые, но все было не то, пока в один момент, мы не создали первого бога. Он был так силен, что смог ранить одного из нас. Это так взбудоражило наше общество, что мы решили создать арену, где мы смогли бы стравливать богов и других высших сущностей. Так был создан Эдем, мир вне миров.

— И я, должен буду драться там с кем-то, потому что ты возвел меня по лестнице эволюции? — спросил я его, а сам сдерживал собственные позывы к убийству этого наглого хорька.

— Не должен, — отмахнулся от моих слов Баку. — Эдем давно перестал быть гладиаторской ареной, он скорее арена политическая. Там воюют армии. Мы вернулись к тому с чего начали. Поэтому твои начинания в Галиде очень похвальны. Ты и твои войска втопчут в землю моих противников. И забегая вперед скажу, отказаться нельзя. Миры проигравших уничтожают как непригодные. Таковы правила.

— Значит, мы будем драться не за свои жизни, а за все миры в оси? — решил я уточнить.

— Все верно, — демонстративно похлопал мне старик. — Пойми, эта ось, мой совместный проект с другим древним. Ему плевать на него, он выбрал своего ставленника абы как и готов бросить все, лишь бы начать что-то новое. Я же, против. Ты не просто будешь драться за меня, ты будешь драться за всех, за каждый дом, за каждого крестьянина и пекаря, за рыцарей и даже тех вшивых мужиков беженцев, что желали тебя убить ради еды. Все что ты знаешь, исчезнет как спичка, стоит тебе проиграть. Ось созрела для перехода в Эдем, больше тянуть нельзя. У тебя есть полгода, на то, чтобы уничтожить претендента мастера и создать сильную армию.

Ошарашенный этой информацией, я думал как мне поступить и что спросить, но времени на раздумья больше не было. Старик исчезал в воздухе.

— Стой, подожди! А что с ней? — указал я на Еву.

— Она исполнила мечту любого искусственного интеллекта, стала настоящей, не дай ей так просто умереть, — подмигнул он мне и окончательно пропал оставив меня наедине с собственными мыслями, роящимися словно дикие пчелы.

Что только что произошло? Почему Баку решил открыться и столь явно выложить мне свои планы и устройство мира? Сколько я не сидел и не ломал голову, так и не смог понять. Единственное, что мне оставалось по итогу этой беседы, так это принять тот факт, что пусть я и силен, но я все такая же пешка в чужой игре. Мне только и остается, что принять свою роль, чтобы однажды обойти всех и стать ферзем.

Если же говорить более предметно, то почерпнул я немало информации и помимо устройства мироздания. Аластор жив, и наверняка очень зол. Хель, магистр, демон и старушка Балия. Как-то многовато для меня одного. И разобраться с ними надо поскорее, потому как у меня на все про все полгода.

Хуже всего то, что мне действительно придется делать все так, как нужно этому упырю. Я не хочу терять все что получил, и не хочу, чтобы те миры в которых я побывал, исчезли. Пусть они не идеальны, но каждый из них по своему красив. Миллиарды судеб зависят от меня. Не этого я желал, но и не мне от этого отказываться. Доверять судьбу оси Хель, я точно не стану. Она бы и сама с радостью всех выпотрошила, лишь бы капельку сил лишних получить.

Зато понятно кто ее патрон. Мастер. Книжный учитель навыков. Хорошо устроился, видит самых перспективных, наверное таков и был изначальный план, пока ему не наскучило. Он видит лучших в бою, а песочник влияет на них во снах. Идеальная команда, у которой, видимо, что-то не сложилось.

Прикинув примерный план действий на ближайшее будущее, я встал и склонился над спящей Евой. Та еще загадка. Зачем она мне, и что мне с ней делать, непонятно. Она точно связана с древними, но как, стоит ли рисковать.

Смотря на то, как она мило посапывала во сне, я не смог ее убить. Пусть она хоть трижды шпион, не во сне. Когда выясню как и чем она мне может навредить, тогда и убью. Так будет справедливо.

Удовлетворенный собственными решениями и умозаключениями, я поднял девушку на руки, и уже собирался лететь в Амирам, как мой взгляд уткнулся в болванку голема. Во мне взыграло давно забытое чувство хулиганства. Эмоции требовали выхода. Слишком уж он красиво стоит, словно снеговик во дворе, так и просит своей рожей, чтобы его сломали.

Положив девушку обратно в травы, я подошел к каменному истукану и примерившись ударил стопой в грудь. На секунду мне показалось, что голем рассыпется щебнем, но нет, он стоял не шелохнувшись, а меня взяла злость. Он не разрушился от моего удара, невозможно, всего лишь пустой камень!

Применять оружие я не собирался, нет, я хотел его разломать собственными руками. На меня напал азарт школьного хулигана, которому нужно из вредности сделать пакость. Его наругал учитель, и он ничего не может с этим поделать, поэтому ему нужно сорвать на чем-то злость. Груда камней подойдет.

Злость от безвыходности заполнила меня, и я нанес удар, на выдохе высвобождая крик. Вышло на удивление отлично. От крика на всей гряде начали сходить лавины, а камень в месте удара потрескался и осыпался на снег.

В момент освобождения внутренней энергии, где-то внутри меня произошли изменения, совсем крохотные, но необратимые. Строение моего тела неуловимо изменилось, а энергоканалы пронизывающие мышцы увеличились.