А что, священнослужитель из журналистки сделает человека, в этом уверен на все сто. Главное, чтобы она от него не сбежала. Хотя, куда пойдет-то? В столице явно обожглась и теперь, поджав хвост, возвращается. Ну, многое не знаю, допускаю, что протрезвела, когда поняла, чем грозит власть эсеров. Что ни говори, а сложить одно к другому она способна, в том числе и сделать далеко идущие выводы.

Вскоре прибыл уцелевший броневик, таща за собой машины. Людей разместили, послу выделили два купе и стали готовиться к отправлению. В штабной вагон я попал уже под утро, осматривал подбитые танки и готовил их к уничтожению. Увы, забрать с собой не представляется возможным. Грузовые платформы у воинского эшелона есть, а вот затащить на них технику не так-то просто. Нет, долго раздумывал, восстановить танки не так и сложно, да только времени потеряем не менее пары дней. Необходимо сколотить настилы, чтобы бронемашины по ним затащить. Вот только не факт, что удастся это сделать, а время терять никак нельзя. Опять-таки, есть договоренность с мятежниками и нарушать ее не стоит.

Утром, в сопровождении бронемашин, которые охраняют эшелон, состав тронулся в обратный путь. За окном догорает наша покореженная техника, с нее сняты пулеметы, вытащен почти весь боезапас. Первый взрыв и от одной из бронемашин остается искореженный металл.

– Господа офицеры, – обратился я к собравшимся, – как ни печально, но следует признать, что мы опоздали на помощь императрицы. Тем не менее, считаю, что планы мятежников сумели нарушить и события пошли не по их сценарию. Ольга Николаевна отправилась в Крым, отречение она не подписала.

– Гм, ваше высокопревосходительство, так что же с империей-то будет? – спросил меня атаман Ожаровский.

– Как ни печально признавать, но на данный момент Россию удалось врагам расколоть, – вздохнул я. – Тем не менее, надеюсь, что ненадолго. Не удержать власть эсерам, вскоре начнется анархия. Мы же постараемся собраться с силами и как можно быстрее вернуться, чтобы не допустить издевательств над народом и помочь императрице справиться с врагами.

– Извините, ваше высокопревосходительство, – обратился ко мне есаул в летах и с наградами на груди, – так, когда мы освободим от мятежников столицу? Казаки рвутся в бой, считают, что могли бы справиться. Пару дней и заслон прорвут, – он крякнул, провел по своим пышным усам ладонью и продолжил: – Возможно стоит до Нижнего Новгорода дойти, разгрузиться и пешим маршем на столицу двинуть? Опять-таки, соберем ополчение, гарнизоны к нам примкнут, солдат уже окажется в нашем распоряжении намного больше.

– А революционеры будут на все это снисходительно смотреть и победу праздновать? – покачал я головой. – Как ни прискорбно говорить, часть флота поддержала мятеж, а остальная патрулирует границу, отказавшись вмешиваться во внутренние дела. Данный вариант прикидывал и однозначного развития событий не смог просчитать, боюсь, сил у нас не хватит. Рисковать не имеем права, ни жизнями, ни империей, нельзя нам проиграть в этой войне, как и в любой другой. Предстоит переосмыслить и разгромить мятежников по всем направлениям.

– Гм, Иван Макарович, – покрутил шеей Ожаровский, – великодушно прошу простить, а что вы подразумеваете под всеми фронтами?

– В первую очередь подданным императрицы необходимо объяснить все доходчиво, чтобы они сами разуверились в эсерах и тех, кто за ними стоит. Когда народ поймет, что лозунги всего лишь слова, а жизнь становится хуже, то и сам не захочет перемен и будет молиться, чтобы Ольга Николаевна на трон вернулась, – устало ответил я. – Зная же отношение эсеров к церкви, то верующие на нашей стороне окажутся.

– Дай-то бог, – перекрестился Ожаровский.

– Поэтому, нам как можно быстрее следует добраться в Екатеринбург, – мысленно прикинул и добавил: – Через два месяца, если не раньше, выступим и очистим центральную часть империи от мятежа. Так и передайте подчиненным, – подвел я черту, а потом оглядел собравшихся: – Господа, если есть вопросы – задавайте, – никто не проронил ни слова, даже журналистка, которая находится тут же, и та промолчала. – С вашего позволения, пойду немного отдохну, если что-то случится, то незамедлительно сообщайте.

В купе, которое мне и Анзору выделили (сам мог любое выбрать, но попросил разместить нас с советником у атамана, чтобы никого не ущемить), кое-как разделся и умылся, после чего завалился на полку. Думал хрена с двух от мощного храпа своего друга усну, который обещался меня охранять, но еще голову на подушку не опустил, а сон сморил. Сновидений не видел, возможно их просто не запомнил, дрых как убитый и проспал до вечера. За это время мы проделали большое расстояние и подъехали к Нижнему Новгороду. Эшелон стоит у перрона, на котором толпа народа.

– А почему не двигаемся? – поинтересовался я.

– Так не дают разрешения, – ответил Анзор, который вошел в купе и слышал мои слова.

– И атаман не может решить данный вопрос? – удивленно обернувшись, посмотрел на своего советника.

– Решить-то можно, – хмыкнул он, – однако не может принять решение, а вас, ваше высокопревосходительство, не пожелал тревожить. Да и стоим-то всего ничего, еще и часа не прошло.

– Так чего произошло?! – чувствуя, что начинаю терять терпение, чуть резче, чем следовало спросил я и покаялся: – Извини, нервы на пределе.

– Ничего, понимаю, – отмахнулся друг. – Сам виноват, нельзя наводить тень на плетень. Градоначальник Нижнего Новгорода, Соловьев Александр Александрович, решил ключи тебе от города вручить и присягу принести, тем самым войдя в состав Сибири.

– Гм, где Нижний Новгород, а где Сибирь, – удивленно покачал я головой. – У градоначальника с географией как?