— Тут всё от тебя зависит. Я могу только расщелину увеличить… Дальше твоей магии ход. Просто представь себе то, что очень-очень-очень хочешь!

— Вернуться к друзьям.

— Ну и представь себе это! — мама одобрительно похлопала меня по ладони.

— Скор-р-рее! — Кузя теперь напоминал одуванчик, даже головы толком не было видно. — Р-р-расщелина растёт! Нужно спешить! Ася, торопись!

Легко сказать! Было бы время во всём разобраться! Да и от мамы уходить не хотелось, особенно когда вся правда всплыла. Кто-то по магазинам ходит, кто-то — в кино. А я бы с мамой на метле летала. Или вообще зелья варила! Научилась бы чему-то новому… Но кому нужна будет моя сила, если все сгинут?

Вообразить себе таверну было не сложно, как и всех остальных: Ингвара, Фло, Огневушку… Даже если бы очень сильно захотела, то не смогла бы забыть их лица. Луи сам всплыл в моей памяти. Его я увидела очень чётко, весь облик. Тёмные, вьющиеся волосы, янтарного цвета глаза, которые то становились тёмными, то ярко-красными. Тонкий нос, губы…

— Давай, Ася! — мама крикнула, разжимая мои руки.

Всё пошло не по плану. И поняла я это, когда услышала протяжный вопль Кузьмы:

— Полундр-р-ра!

О всех тонкостях значения этого слова я не догадывалась, это потом погуглила: кот оказался на редкость прозорливым и эрудированным. Прямо кот-учёный!

Яркая вспышка ослепила нас. Но лишь на секунду, потому что потом нас что-то сбило. Мама с трудом удержалась на метле, успев подхватить Кузю, который уже успел уподобиться попугаю-матершиннику.

Меня сбило с метлы. Кувыркаясь в воздухе, я беспомощно кричала и цеплялась за то, что подобно снаряду, выпущенному из пращи, теперь утягивало меня вниз. Верхушки деревьев становились всё ближе.

— Мама! — выкрикнула первое, что пришло на ум.

Хлопок был тихим и напоминал треск. Я повисла в воздухе вместе с телом. У меня в руках было тело. Мужское.

Что произошло? Почему я не перенеслась?

Пахло чем-то знакомым, мятным. И лицо…

— Луи?! — взвизгнув, крепче сжала мужчину. — Луи!

Старые знакомцы

Луи лежал на моей кровати бесчувственным бревном, и я готова была собственноручно его для начала оживить, а потом придушить. Руками. Или в объятиях. Ещё не решила, колебалась.

Кузьма давил мои колени, довольно мурча. Я гладила эту увесистую тушку, чесала кота за ухом и думала. Мама и Кузьма мне ничего не сказали, но я и сама понимала, что что-то пошло не так, раз мы здесь. И пятая точка подсказывала, что виновата в этом одна юная ведьма, то есть я.