Дня два, наверное, Ингвар носом землю бороздил, даже спал на улице, под кустами. Мало ли мне опять в голову взбредёт витать в облаках.

Так что таким предложением оборотень воспользовался, отвёл душу на болотниках. Те ходили тише воды, ниже травы. Ну и исправно отстёгивали деньги.

Лана, сестра Тиля, едва удерживая тяжёлый поднос. Я свой тащила уже с ощущением того, что я скоро стану бодибилдером. Или орангутангом, а руки у меня будут до пола висеть. Надо тележку попробовать наколдовать, всяко легче, чем так таскать.

— Они ничего не разбили? — Вирка показалась на лестнице, потрясая тяжёлыми счётами.

— Нет, ничегошеньки. Только два бочонка пива выпили. Ингвар этого не переживёт.

— Почему не переживёт, — оборотница напряглась и поспешила к нам.

— Это были два последних бочонка с пивом, — Лана вставила важное уточнение.

— Плохо! Нужно как-то запасы пополнить…

Опять на моё колдовство положимся? Выходило, правда, не очень хорошо. Тут уже Мара заправляла таинством брожения.

— Ну ты же деньги собираешь. Потратьте их! — запрокинула голову и из последних сил доползла до кухни. — Что их солить будто огурцы в банке! Толку с них?

— Это наш запас! — Вирка поспешила за нами.

Тоже мне! Финансовая подушка безопасности, чтоб её! Смысл? Всё равно что тем же болотникам золото в своей топи копить. Нет, они, конечно, потом с неё выползли, когда ловчие и туда свой нос сунули. Видать, королевская казна пустеть начала. Но толстосумы-болотники не лыком шиты. Успели собрать свои пожитки, да направились на север, к своим дальним родственникам. Решили променять болото на дремучие леса.

— Зачем нам этот запас? — скидывая объедки и остатки еды в ведро, мы с Ланой сортировали посуду и складывали её в огромный бак, который потом зальём кипятком. А уж чуть позже всё дочиста и досуха вымоет Тиль. — К чему он нам? Я же колдую постоянно.

— А если что-то случится? Как с метлой? — Вирка вновь погрозила счётами.

Я расстроенно посмотрела в угол. Именно тут, на кухне, я и пристроила свою метлу. Возвращать себе летательные способности она не спешила. Так и стояла себе молча и тихо. Теперь я боялась одно: как бы и мои силы не улетучились. Раньше я только и мечтала, что вернусь домой. А теперь… Никуда уже и не хотелось. Привыкла быть рыжей ведьмой.

— Даже если случится. Ловчие просто озверели! Устроили охоту на всех. Никому в город не пробраться! В деревне и так все нас боятся.

— Я или Ингвар можем сходить.

— Вирка, — скрипнув ложкой по тарелке, устало выдохнула, — ты же слышала, они теперь всех магией проверяют. Тебе туда не пройти!

— Но не можем же мы жить взаперти в этой таверне вечно! Рано или поздно она превратится в тюрьму! — Вирка выкрикнула в сердцах и осеклась.

«Гематогенка» давно стала чем-то большим, чем таверна. Тут свой уклад, своя атмосфера. Уют и быт.