— Госпожа? — Мара отряхивала передник и сурово смотрела на меня.
— Мара, прекрати так меня называть. Я же не на плантации живу. Противно! Я просто Ася. Если хочешь, называй меня по полному имени: Анастасия. Но не надо мне вот этих словечек присваивать. Ни-ни!
— Хорошо, госпожа…
Я всплеснула руками. Ну как тут можно спорить или что-то говорить? Госпожа… Ещё бы хлыст мне в руки. Хм, а это неплохая идея! Может, тогда Луи перестанет на меня посматривать маслянистым взглядом, как кот на сметану. Тот поцелуй под прилавком плохо на него повлиял. Вот так раз дашь слабину и на шею сядут!
— Мара, — я посмотрела на женщину, схватившую большой мясницкий нож, — ты что собралась делать? Мясо резать? О! Я тебе сейчас кое-что другое покажу. Убери своё средневековое орудие пыток.
Мара ко мне, всё-таки, немного прислушивалась. Немного. Просто потому, что половину предметов на кухне она видела впервые. Я провела подробный инструктаж не только по использованию, но и по уходу. В особенности со сковородками. Мне хватило одного раза, когда трудолюбивый Луи, желающий мне угодить и искренне помочь, снял напрочь всё антипригарное покрытие металлической щёткой. Ну да ладно, я другую наколдовала, но всё равно. Это же замучаешься каждый раз призывать на головы несчастных обитателей «Гематогенки» ливень кастрюль и сковородок.
Я достала не убиваемую советскую мясорубку. Ею вполне можно было пользоваться вместо дубинки. Конечно, скоро для наших промышленных масштабов её станет не хватать, но можно ещё парочку наколдовать.
— Вот! Орудие прогресса: мясорубка, — я ловко прикрутила её к столу и стала искать взглядом пустую миску достаточных размеров. Мара взяла небольшой тазик с мясом и подошла ко мне. — Вот сюда загружаешь мясо, придерживаешь пальцем и крутишь ручку, вот так. И-и-и… Мы получаем фарш!
Пунктов в моём рейтинге прибавилось. Мара даже улыбнулась. Агрегат она оценила. Сил этой женщине было не занимать. Всё-таки волчья кровь по венам течёт. Все четверо из лавки были оборотнями. Как объяснил мне Ингвар, такие, как он, женятся и выходят замуж только за своих. Так что пора было коровник заводить или свинарник и выращивать своё мясо. Я даже боялась представить, сколько килограммов свежего мяса мы потребляли в день. Наверное, половину коровьей туши, если не больше. Как там моя мама говорила? Проще пристрелить, чем прокормить.
Но это не наш случай.
Мякиш, следуя за мной по пятам, подпрыгивал на месте и мечтал запрыгнуть на стол. Но это при мне можно было так шалить, не при Маре. Но на маленького мохнастика убивающие взгляды не действовали. Я подала руку, и Мякиш запрыгнул на неё, затем я спрятала своего маленького друга в карман передника.
— Вы бы с этим существом поосторожнее, Анастасия!
Я чуть ручку у мясорубки не выдернула от неожиданности. То ли от тона Мары, то ли от самих слов, то ли от своего имени.
— Да? — неуверенно проблеяла. — Почему?
— Я, может, много не знаю, но нюх у меня отменный. От вас пахнет иначе, чем от остальных жителей таверны. Вы не местная. Чужая. А это мохнатое существо, — Мара ткнула на мой передник, — имеет и вовсе жуткий запах. Я его боюсь.
— Мякиша? Да это премилое существо! Никому вреда никогда не причинит. Я бы его с кусочком меха сравнила. И он мой друг! Он… он в определённом смысле спас не только меня, но и всех тех, кто теперь живёт в «Гематогенке». Без Мякиша не было бы этой таверны… — я отошла от мясорубки, отряхнула руки и достала милейшее зелёное мохнатое существо из своего передника. — Это наш хранитель!
Мякиш таращился на меня своими большими глазами и тонко попискивал, подпрыгивая на моей ладони. Я гладила мягкий мех и сюсюкала: никто не убедит меня в том, что Мякиш — опасен.
— Я просто хотела вас предупредить, — Мара выпрямилась и поджала губы. Затем, словно желая сгладить наш неприятный разговор, неожиданно спросила: — А почему так таверна называется?
— О! Всё просто! — я подошла к высокому узкому столику и достала из плетёной корзинки батончик гематогена. — Луи немного страдал, что крови ему свежей не достать. Вот я и решила его порадовать. Такие вещи в моём мире, — повернулась к Маре, — ты права, я не отсюда, продавали в аптеке, по-вашему — лекари. Здесь, в составе этого батончика, есть кровь.
— Люди это едят? — Мара брезгливо поморщилась.