Дима остался стоять один с трубой в руках. Первым его порывом было немедленно открыть дверь, выбежать и помочь Глебу. Однако его остановила мысль — что Глеб здесь делает? Если это больничная тюрьма, значит Глеб один из его тюремщиков? Эту догадку подтверждала и военная форма, в которую Глеб был одет. Неужели Глеб предатель? А ведь это возможно, ведь Глеб сам направил Диму в кафе, где того едва не убили! А если там за дверью сейчас стоит расстрельный взвод и ждет когда Дима выйдет. А потом команда "Пли!" и стоило очухиваться, чтобы через 5 минут под пули попасть? Есть, конечно, вариант отсидеться тут. Но ведь рано или поздно они сюда все равно зайдут.
Эх, была не была! Дима вспомнил, как Михалыч умирал с улыбкой. Страшно было очень, но если выбирать из двух зол, лучше уж погибнуть как мужчина с оружием (с трубой, ага) в руках, чем трусливо прятаться под койкой. Приняв это нелегкое решение, Дима покрепче сжал трубу, отворил дверь и вышел.
И почти сразу ослеп. Он оказался на улице, где ярко светило летнее солнце. Дима прикрыл рукой слезящиеся глаза. Снова попробовал посмотреть. Открыл рот и выронил трубу из рук. Он стоял на ярко-зеленой лесной поляне. Вокруг — здания, полосы препятствий, вышки, склады и казармы. Дима видел толпы снующих туда сюда людей в незнакомой военной форме. Буквально в 50 метрах от него шагала группа солдат, чеканя шаг и распевая песню. Чуть дальше заходил на посадку транспортный вертолет. А прямо перед Димой сидел на траве Глеб, держась за грудь. Глеб сморщился от боли еще сильнее и с большим трудом произнес:
— Ты что, совсем охренел!?
— Да я думал, что я в тюрьме… бежать хотел… тут дверь открывается… я думал охрана… а там ты… а я думал что ты… предатель… ну и потом опять думал как мне выйти…
— Слишком много ты думал! — Сдавленно сказал Глеб. — А ты подумал, что если бы я не в тактическом жилете был, ты убить меня мог!?
— Ну, я же думал… — Начал было Дима, но поняв, что сейчас сморозит еще одну глупость, осекся. — Ты как?
— Нормально. — Все еще морщась и потирая грудь, сказал Глеб. — Вот шел узнать как ты и чуть на тот свет не отправился.
— Глеб, ну извини. Я очнулся и давай гадать, где я. Кстати, Глеб. Я где? Это что за лес?
— Это не лес, это пуща. Беловежская пуща.
Диме название показалось знакомым. Что-то знакомое из школьной программы. О нет, твою мать…
— Так я в Белоруссии!?
— Угу.
— А как я сюда попал? Глеб, я же умирал, я помню.
— Да не умирал ты, просто потерял сознание. А как попал? Долгая это, братишка, история.
История получилась на самом деле долгой. Глеб начал с того, что рассказал Диме, как его хакеры "наследили" при взломе системы. Возникла вероятность того, что тысячники смогут отследить, с какого терминала произошел этот взлом. Поэтому Глеб и написал Диме письмо, чтобы тот немедленно "делал ноги". Так как опыта "сбрасывать хвост" у Димы не было, его отследили два оперативника "1000 Правых". Но нет худа без добра — его также смогли не упустить люди, которые были приставлены к нему Глебом. И когда тысячники в кафе убивали ни в чем неповинных людей, Глеб отправил боевую группу, чтобы вытянуть Диму из передряги. Парни Глеба чуть было не опоздали. А дальше Диму отправили в Белоруссию "двухсотым"…
— Каким-каким? — Прервал Глеба Дима. — Двухсотым это как?
— Братишка, боюсь тебе не понравится способ твоей транспортировки, но выбора у нас не было. — В ЛЕР тебя быстро заштопали, перелили кровь и ввели специальный препарат, который резко понизил обмен веществ в твоем организме. У тебя сильно упали жизненные показатели: пульс, частота дыхания, температура. Потом тебя погрузили в гроб…
— В какой гроб?! — У Димы глаза на лоб поползли.
— В деревянный, без всяких там излишеств. По бумагам ты у нас проходил как нелегальный белорусский эмигрант, которого подстрелили в ЛЕР при депортации на родину. Таможенники слишком не докапывались. Поглядели, что есть хладный труп с дыркой в теле и дали добро на отправку домой, рыдающим родственникам. Ну а тут у трапа тебя встречала медбригада и реанимировала по-быстрому. Потом привезли сюда, ко мне поближе. Чтобы когда ты очнулся, хоть одно знакомое лицо увидел.