— Я люблю тебя. — Приподнявшись, она обвила его шею руками. — И верю, что у нас все будет хорошо. И знаешь, Юра, Может, это и странно, но мне нравится то, что мы делаем. Потому что эта, — она мотнула головой, — так на меня смотрела…

— Поэтому ты и начала одна, — усмехнулся Китаец. — Только впредь так не делай. Можем попасть в очень глупое положение. Представь, что было бы, если дог сумел все-таки вырваться.

— Китаец! — Вслед за коротким стуком в закрытую дверь они услышали голос Волчары. — Мы с Толькой в город выйдем. Надо же отметить…

— Нет, — отрезал Китаец. — Если хотите отметить, то здесь. Выходить нельзя.

— Это почему? — распахнув дверь, зло спросил Волчара. — Ты нас за пацанов держишь?

— После того, — спокойно начал объяснять Китаец, — что произошло, наверняка вся милиция находится в состоянии повышенной…

— И что, — перебил его Волчара, — нам вообще теперь носа не высовывать? Да за…

— Тебя наверняка кто-нибудь узнает, — прервал его Юрий. — Сам говорил, что в столице много тех, с кем ты сидел. А сейчас все более или менее настоящие уголовники если не с мафией, то под ее контролем. Таких, как мы, называют отморозками. Те, кого мы сделали, наверняка имели «крышу», которая получала от них солидный процент. И у меня нет ни малейшего желания попасть в спортзал добрых молодцев, которые будут отрабатывать на нас удары, совершенствовать свою боевую технику. Ясно?

Волчара хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вышел.

— Правильно базарит, — увидев вопрос в глазах стоявшего в коридоре Толика, буркнул он.

— Превосходно, — сказал, восхищенно глядя на красиво ограненный кувшин, невысокий лысый мужчина. — Я беру партию.

— Двадцать пять штук? — уточнил стоявший рядом с ним Никита Афанасьевич.

— Пятьдесят.

— Но цена, — напомнил Никита, — стала выше. Бензин Дорожает, а как следствие…

— Я все знаю, — кивнул лысый. — Беру пятьдесят. Скажите, Никита Афанасьевич, где вы берете такое чудо? Насколько мне известно, в России давно не делают подобные изделия. Хрусталь, он, конечно, в цене, — кивнул снова лысый. — Хотя и не так, как прежде. Благодаря произошедшим в России переменам…

— Анатолий Степанович, — с улыбкой прервал его Никита. — Я знаю ваш конек. Политика. Вы много и умно говорите про это. Но, смею вас заверить, мне все равно, как жили и будут жить остальные. В первую очередь…

— Вот поэтому, — уже недовольно заметил лысый, — в России до сих пор нет настоящего порядка.

— Как деловой человек я прежде всего думаю о своем деле, — спокойно отозвался Никита. — А уж потом — о России.

— Значит, партия ушла? — спросил Василия мужчина с седыми висками.

— Да, сегодня в пять утра. Они пришли в два, а в пять ушли обратно.