Вот почему попадание в Альфа-Хаус так много значило для меня. Фактически, это значило для меня больше, чем что-либо другое на свете. Любая девушка могла попасть в женский клуб, если прошла бы все задания в течение Недели Испытаний, но нe любая девушка могла это сделать. Вот где мне повезло, хотя после того, как мне кончили в кофе, вы уже понимаете, что в Альфа-Хаусe много всего испорченного.

Видите ли, вы должны быть девственницей, чтобы попасть туда. Я не шучу, девственницей. Это первый вопрос в грёбаной анкете: ТЫ ДЕВСТВЕННИЦА? Для меня это прозвучало как ещё одна клятвенная глупость - например, если девушка солгала и сказала "да", как они могли проверить? Грёбаный детектор лжи, гипноз или гинеколог? Но для меня это не имело значения, потому что формально я была девственницей. Я трахалась с кучей парней, конечно, я говорю про рот и про задницу (чёрт, это было целую кучу раз), но поскольку во влагалище никогда не было пениса, насколько я понимаю, это делало меня девственницей. Так что мне даже не пришлось лгать в анкете, как бы смешно это ни было. Если вы толстая девушка в наши дни, вам в значительной степени придётся сосать член, если вы хотите, чтобы парни имели к вам какое-либо отношение, и вам также нужно делать это в задницу. Если бы какой-то чувак хотел засунуть мне член в "киску", я уверена, что пошла бы на это. Но этого никто никогда не предлагал. И я знаю причину. Я - толстая девушка. Для большинства парней, если вы толстая девушка, вы в отчаянии, а парням нравится элемент отчаяния. Им также нравится элемент деградации; это их заводит. Да, вчера вечером я дрючил в жопу толстую девчонку, ха-ха-ха, - говорили они своим приятелям, как будто это был знак чести. Или: Кончил прямо в глотку толстой сучке, и ей понравилось это. Что-то в этом роде. Это действительно удручает, что люди могут быть такими, что они могут настолько игнорировать вас только потому, что вы толстые, а все остальные красивые. Но самое удручающее то, что я с этим согласна. Обычно ребята курили со мной травку или пили пиво, да, это было в основном. И то, только потому, что мне было одиноко.

Жалкое зрелище, да?

В любом случае, вот оно. Я была девственницей только по стечению обстоятельств, и это оказалось моей удачей для Альфа-Хаусa. Фактически, теперь, когда я думаю об этом, я впервые в жизни имела преимущество перед кем-либо; не то чтобы девятнадцатилетние девственницы росли на деревьях. Ханна была в той же лодке; её никогда не трахали, потому что ни один парень никогда не хотел её трахать. Но она отсосала у многих чуваков по той же причине, что и я, и несколько раз делала это в задницу - она сама как-то призналась в этом. А Мерси? Господи, всё, что вам нужно было сделать, это посмотреть на неё, чтобы понять, что она девственница. Сомневаюсь, что она когда-либо вообще целовала парня. Для неё любая близость вне брака была грехом. Я бы не удивилась, если бы мы были единственными тремя девственницами во всём грёбаном кампусе. И не имело значения, окажется ли вся эта девственная история притворством - всё, что меня волновало, - это шанс попасть в Альфа-Хаус.

Кеззи показала нам нашу комнату сразу после "кофе". Все должны были жить в одной комнате, и это была неплохая, обычная комната в общежитии с двухъярусными кроватями, письменными столами и телевизором.

- Но после того, как вы пройдёте все задания во время Недели Испытаний, - сказала нам Кеззи, - каждая из вас получит свою комнату, такую ​​же комнату, как моя, - а затем, похожая на Пэм Андерсон хозяйка, показала нам свою комнату...

- Вот это да! - воскликнула Мерси.

- Она прекраснa! - сказала Ханна.

Но я потеряла дар речи. Комната Кеззи выглядела как уменьшенная версия президентского люкса в "Mayflower"[6]. У неё была круглая кровать с зеркальным потолком, туалетный столик, который мог бы принадлежать королеве Елизавете, мебель высочайшего класса и даже её собственная долбаная сауна. Надменная сучка нажала кнопку, и вся стена отодвинулась, открыв развлекательную систему, центральным элементом которой был стодюймовый плазменный телевизор. Чёрт, я даже не знала, что их делают такими большими. После минуты осмотра я наконец сказала:

- Это самая крутая комната, которую я когда-либо видела...

Высокие каблуки Кеззи перенесли её по ворсистому ковру, где что-то привлекло её внимание. Внезапно она стала выглядеть рассеянной.

Она смотрела на картину, написанную маслом. Я имею в виду, очевидно, что она была там с того дня, как она переехала в комнату, но по тому, как она смотрела на неё, можно было подумать, что это Мерси, смотрящая на изображение с Иисусом. Что это за слово? Благоговение! Вот оно. Кеззи смотрела на эту старую картину маслом с благоговением в глазах.

Самым странным была сама картина. Это была просто старая хижина на холме, окружённая беспорядочно открытыми полями. Ночь. Полная луна в небе.

- Это картина старой хижины, мисс Кеззи? - спросила я.

- Это больше, чем хижина, - резко отрезала она, но когда она повернулась, я увидела слезу в её глазах. - Это что-то очень близкое и дорогое для меня, и оно будет близко и дорого для вас... если у вас есть всё, что нужно, чтобы стать сестрой Альфа-Хаусa.

Я не знала, о чём она говорила, но и не настаивала узнать, потому что могла понять, что это была щекотливая тема. Я могла думать только о том, что это просто хреновая лачуга. Зачем иметь такую великолепную комнату и вешать в ней такую ​​картину?

- О, мисс Кеззи? Что это? - спросила Ханна, указывая на рамку для картины гораздо меньшего размера на задней стороне двери. - Это выглядит очень старым.

- Он действительно очень старый, Ханна, - сказала старшая сестра. - Это очень старый и очень важный документ, и я бы хотела, чтобы вы все трое взглянули на него сейчас.

Мы подошли к двери, прищурившись. Как она сказала, это была не другая картина, это был пожелтевший от времени документ. Крупный почерк гласил:

ПЕРЕДАЧА ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ: