Я наклонилась и поцеловала его.
Он коснулся моего лица. Пробежался рукой по шее и ключице. На нас лился свет из чердачного окна. Наш поцелуй был нежным и электрическим, хрупким и уверенным, пугающим и единственно верным.
Я почувствовала, как любовь потоком течет от меня к Гату и от него ко мне.
Мы были теплыми, но дрожали, мы были юными, но древними, и живыми.
Я думала, это же правда. Мы уже любим друг друга.
Уже любим.
10
Нас застукал дедушка. Гат вскочил на ноги. Неловко ступил на рассортированные по цвету книги, разбросанные по полу.
– Я помешал, – сказал дедуля.
– Нет, сэр.
– Конечно, помешал.
– Извини, тут такая пыль, – смущенно вставила я.
– Пенни говорит, тут может найтись что-то интересное почитать. – Дедушка поставил старый плетеный стул в центре комнаты и сел, склонившись над книгой.
Гат продолжал стоять. Ему приходилось нагибать голову под косой крышей чердака.
– Будьте осторожны, молодой человек, – внезапно и резко сказал дед.
– Простите?
– Берегите голову. Вы можете удариться.
– Вы правы, – сказал Гат. – Я могу удариться.
– Так будьте осторожны, – повторил дед.
Гат повернулся и молча спустился по лестнице.