Это моя вина, моя вина, моя вина – и тем не менее они все равно меня любят. Несмотря на бедных собак, несмотря на мою глупость и напыщенность, несмотря на наше преступление. Несмотря на мой эгоизм, нытье, проклятое везение, потому что я единственная, кто остался в живых, и не могу этого оценить, когда у них… у них ничего не осталось. Ничего больше, кроме этого последнего лета вместе.
Они говорили, что любят меня.
Я чувствовала это в поцелуе Гата.
В смехе Джонни.
Миррен даже прокричала об этом морю.
Думаю, я поняла, почему они здесь появились.
Потому что они были нужны мне.
83
Мама стучит в дверь и зовет меня.
Я не отвечаю.
Через час она снова стучит.
– Ты можешь меня впустить?
– Уходи.
– Дело в мигрени? Просто ответь.
– Не в мигрени. Это кое-что другое.
– Я люблю тебя, Кади.
Она говорит это каждый раз с тех пор, как мне стало плохо, но только теперь я понимаю, что мама имеет в виду:
«Я люблю тебя, несмотря на мое горе. Хоть ты и ненормальная».
«Я люблю тебя, несмотря на мои подозрения о том, что ты натворила».
– Ты же знаешь, что мы все любим тебя, правда?! – кричит она через дверь. – Тетя Бесс и тетя Кэрри, дедушка, все? Бесс готовит твой любимый черничный пирог. Он испечется через час. Можешь съесть его на завтрак. Я попросила ее.