— Да. И это было ужасно. Меня словно выключили. Я думала, что сойду с ума. А ведь это длилось всего полторы недели. А ты два года с ним отсидел.

— Это было не так сложно.

— Да, потому что ты его правда любишь.

— Ты тоже любишь.

Женя повернулась к нему.

— Может быть, — ответила она. — Но это не отменяет всего того, что я должна была сделать и не сделала. Для вас обоих. Максим все правильно сказал.

— Нет! И он жалеет!

— Зря жалеет. Передай ему, что он прав. Что в вашей жизни я действительно лишняя. Мне надо было сразу уйти. Ты бы нашел нормальную женщину. Она бы стала Максу матерью.

— Ты его мать.

— Разве?

Женя шагнула в комнату, и Клим подался было следом, но не смог преодолеть порог. Она повернулась к нему.

— Знаешь, чем я тут занималась? — сказала она. — Пыталась понять, как было бы, если бы я не пустила тебя в свою жизнь. Если бы вас не было.

За ее спиной один за другим исчезли сначала Макс, потом и Клим, а потом начали пропадать вещи, пока вокруг не остались лишь голые стены, с которых тут же принялись сами по себе сползать обои с изображенными на них разноцветными машинками. Теперь Женя стояла одна посреди бетонной коробки и выглядела донельзя одинокой.

— Мне раньше часто казалось, что это именно то, что мне и нужно было. Но я больше не уверена в этом. Однако, судя по всему, свой шанс я упустила.

— Какой шанс?

— Быть с вами. Это право, которое нужно было заслужить. А я даже не попыталась. Скажи Максу, что он прав. Я виновата.

— Женя...

Клим моргнул и вдруг обнаружил перед собой девочку лет пяти. Взлохмаченные волосы, перепачканное чем-то лицо и рубаха до пят в пятнах по всему подолу.

Девочка смотрела на него огромными карими глазами.

— Чернава, — позвал он, поняв, кого видит перед собой.