– Я думаю, вы осознаете, что то, что вы себе воображаете, исходит от вас, тогда как с галлюцинациями нет никакого чувства, что это вы их создали. Вы чувствуете: «Что это? Откуда оно взялось?»

Я очень четко видел это много лет назад у одной старушки, которая посреди ночи начала слышать ирландские песни. Она подумала, что забыла выключить радио, но не смогла его найти. Затем она подумала, что зубная пломба каким-то образом действует как транзистор. Наконец, когда некоторые мелодии стали повторяться, и все это были мелодии, которые она знала, она задалась вопросом, не было ли это чем-то вроде радио внутри ее головы, механизмом, неподвластным ее контролю и, очевидно, не связанным с тем, что она думала, или чувствовала, или делала. У людей с музыкальными галлюцинациями такой способ представления очень распространен.

– В Вашей книге «Галлюцинации» Вы делитесь опытом своих «потерянных лет» в Калифорнии в начале 60-х годов, когда вы перепробовали много наркотиков. Зачем писать об этом сейчас?

– Основная причина заключается в том, что то, что происходило со мной, является потенциальным источником информации. Я как бы использую свою собственную историю болезни, как буду использовать истории других людей. Но эти события произошли более чем 40 лет назад, и этот факт помог мне описать их с большей легкостью.

– Вы экспериментировали с ЛСД и другими галлюциногенами. Помогли ли те переживания Вам в Вашей работе неврологом?

– Я думаю, это сделало меня более открытым для некоторых переживаний моих пациентов. Например, есть что-то, о чем я думаю как о стробоскопическом зрении или кинематографическом видении, где вместо того, чтобы видеть сцену непрерывно, вы видите серию кадров. У меня было это под ЛСД, у меня было это при мигрени, и мои пациенты, принимающие Леводопу, иногда описывают то же самое. Поэтому вместо того чтобы говорить глупости или закрывать уши, я открыт для этих описаний. Я не знаю, действительно ли эти психоделические препараты имели для меня большое значение.

– Однажды у Вас был разговор с пауком…

– С пауком я должен был понять, что это невозможно. Это один из немногих случаев, когда я был полностью поглощен. Меня волнуют проблема веры галлюцинациям и вызываемые ими изменения личности. Например, нейрохирург, у которого был так называемый околосмертный опыт, опубликовал книгу, в которой говорит об этом, и он убежден, что видел Небеса. Я хочу сказать, что на самом деле галлюцинации не являются свидетельством чего-либо, не говоря уже о Небесах.

– Вы подчеркиваете, что есть тенденция воспринимать галлюцинации, особенно вызванные эпилептическими припадками, как религиозные переживания. Почему?

– Галлюцинации могут быть очень мощными и очень убедительными. Я думаю, что приходится бороться, чтобы отринуть их вес. Была одна история болезни, которую мне стоило внести в книгу. У молодой женщины, врача, во время эпилептических припадков были некоторые из этих, казалось бы, божественных откровений, но она спорила с Богом. Бог сказал: «Разве ты не веришь своим чувствам?» Она сказала: «Не тогда, когда у меня припадок».

– Вас беспокоит, что, делясь историями Ваших пациентов, Вы некоторым образом эксплуатируете их?

– Я стою на этой тонкой границе и стоял в течение 50 лет или около того. Когда-то я был своим главным обвинителем. Всякий раз, когда я видел слово «portrayal» (изображение), я неправильно читал его как «betrayal» (предательство). В первую очередь, в дополнение к любому формальному согласию, я хочу быть уверенным, опираясь на свои знания о пациенте, что его ничего не расстроит.

– Вы надеетесь, что публикация этих историй изменит восприятие людей?

– Я чувствую, что, если я опишу вещи с уважением, деликатно и правдиво, это будет важно. Это не вуайеризм, это не эксплуатация, а существенная форма знания. Я думаю, что подробная история болезни не имеет равных в донесении понимания не только того, на что похоже такое состояние, но и того, как человек может на него реагировать.

Я помню, когда по моей книге «Человек, который принял свою жену за шляпу» ставили оперу, я сказал либреттисту: вы должны пойти и посмотреть на миссис П. – женщину, которую и приняли за шляпу – и посмотреть, как она будет себя чувствовать. Я наблюдал за тем, как она смотрит оперу, и со страхом гадал, о чем она может думать. Но она подошла ко мне и либреттисту и сказала: «Вы отдали честь моему мужу». Надеюсь, в каком-то смысле я могу отдать честь моим пациентам.